– И правильно сделаете. Это покамест для внутреннего пользования. Да и вообще, Конфедерации лучше всего опираться на такие страны, как Испания и… Россия.

Смесь легкого интереса и сильного недоумения от Борегара. Сильного интереса и чуть менее яркого удивления от Пикенса.

– Испания – это я понимаю, – задумчиво протянул Борегар. – Куба и интерес части их аристократии к восстановлению власти над потерянными в давние времена колониями. Если Конфедерация просто не будет им мешать, то они будут в нас заинтересованы. Но Россия?

– Для начала, нам просто нечего делить. Их Аляска граничит лишь с английской Канадой, а это не наша головная боль. Богатая страна, в которой есть то, чего нет или мало у нас, но в которой нет или мало того, что можем предложить мы.

– Вы сказали «для начала», Станич. А что будет после этого вашего «начала»?

– Много важного и интересного для Конфедерации, губернатор. Но развивать свою мысль я пока не готов. Должно пройти определённое время, лишь тогда это можно будет сказать, будучи уверенным в том, что тебя правильно поймут. Но обещаю, что вы будете из числа первых, кто это услышит. Впрочем, даже уже сказанного мной должно быть достаточно, чтобы рассмотреть пользу установления отношений с Российской империей. Про Испанию и говорить нечего.

– Франция?

– Осторожность! Наполеон III коварен и слишком жаден до наживы. Тому доказательство недавняя война с Австрией. Он по сути предал своего итальянского союзника, погнавшись за сиюминутными выгодами. Хотя даже с точки зрения обычной логики он мог получить куда больше для своей Франции. Не-ет, когда имеешь дело с такими людьми, стоит держать в рукаве маленький, но кусачий пистолет.

– В ваших словах есть доля истины, Станич, – кивнул Пикенс, соглашаясь с немалой долей высказанного. – Что ж, я попытаюсь ещё до приёма попасть к госсекретарю. Будем надеяться, что мистер Тумбс прислушается к моим словам. Я же дипломат, пусть и в прошлом.

– Дипломат всегда остаётся таковым…

Пристальный взгляд в мою сторону.

– Вы понимаете. Это хорошо. Тогда осталось последнее, но важное. Если уж мы начали действовать совместно, джентльмены, то не будем «менять коней на переправе».

– В каком именно смысле?

– В прямом, Станич. Не пытайтесь переметнуться в другой лагерь.

– Другой бы оскорбился, но я понимаю суть ваших слов, Пикенс, – не улыбнулся, а скорее оскалился я, позволяя малой части истинной сути проявиться на лице. – Я убиваю, но не предаю.

– В вас, Борегар, я и не сомневаюсь. Вы более… понятны, – сделал неопределенный жест Пикенс. – Если быть совсем серьезным, то мы дополняем друг друга. У меня связи в кругах дипломатов и губернаторов. Вы, Борегар, пользуетесь огромной популярностью среди офицеров. Ну а вы, Станич, не только промышленник, но и военный, чей авторитет тоже немал, но иной, чем у вас, Борегар. Более мрачный. Это открывает иные перспективы.

– Суметь бы ими воспользоваться, – хмыкнул командующий Потомакской армией.

– Сумеем, генерал, – твёрдо, без тени сомнений произнес я. – Не мы, так кто?

Вот и что тут можно было сказать в ответ? Да ничего. Авантюрист, в то же время логично рассуждающий полководец и самую малость политик, Борегар просто не мог не воспользоваться случаем. Любым, который пошёл бы, по его личным убеждениям, на пользу Конфедерации. А Дэвис его… явно успел разочаровать, особенно сразу после Булл-Рана. Что же до Пикенса, то этот дипломат до мозга костей просто по определению не мог не плести интриги, стремясь продвинуться ещё выше, чем был в настоящий момент.