– Прыгай, ласточка! Я тебя поймаю.

    Дарья прыгнула.

    Обнимая ее, целуя соленые от слез глаза, Ким находился как бы в состоянии раздвоенности. Противоречивые чувства обуревали его: счастье видеть Дашу, прикасаться к ней, вдыхать ее нежный запах соседствовало с ощущением потери, незаменимой и вечной. Плакала Даша, прижавшись к его груди, и плакал инопланетный дух, но слезы радости были отличны от слез печали.

    Слон наклонился, ткнувшись клыками в землю, и Ким, не выпуская Дашу из объятий, соскользнул по услужливо подставленной ноге.

    – Облом, Обломчик… – Дарья ласково похлопала по мощному плечу и повернулась к Чернову. – Мертвый… Он умер, умер… Я не хотела, Ким! Я даже не знаю, как это случилось… Я не желала ему смерти, только просила, чтоб отпустил и оставил нас в покое…

    Ким погладил ее по растрепанным волосам.

    – Верю, что не хотела, но сделанного не вернешь. Успокойся, солнышко. «И ты тоже, – мысленно добавил он, обращаясь к Трикси. – Хватит стонать, я что-нибудь придумаю. Клянусь, придумаю!»

    Рыдания пришельца стихли; кажется, он смирился с потерей.

    «Твоя женщина уже пришла в себя, – услышал Ким беззвучный голос. – В ней, если помнишь, мой инклин, он быстро стабилизирует психику».

    «Не только стабилизирует, – отозвался Ким. – Ты представляешь, что произошло?»

    «Да. В момент психического напряжения ей удалось установить контакт с инклином. Очень непродолжительный и смутный, но все же… Мы видели мысленный поединок, Ким, и она его выиграла. А я… я не успел! Расстояние было слишком велико! Теперь…»

    «Теперь мы будем думать, как помочь беде. Ты тоже постарайся успокоиться. У Даши один инклин, а у тебя, как-никак, сотня без малого».

    – Ким? О чем ты задумался, милый? – Дашин голос вернул его к реальности.

    – О том, что здесь произошло. Вернее, как могло произойти.

    Выпустив Дашу из рук, Ким шагнул к лестнице и осмотрел Чернова. Крыльцо и ступеньки были забрызганы кровью, под головой погибшего расплылась алая лужица, застывшие глаза смотрели в зенит, из-под халата торчали тощие бледные ноги. Ни мертвым, ни живым Пал Палыч не походил на грозного мага Гор-Небсехта: невысокий, щуплый, лысоватый, с мелкими чертами лица. Длинный нос и оскаленные зубы делали его похожим на крысу.

    «Жутковатое зрелище», – подумал Ким и, вытащив из кармана платок, прикрыл им физиономию покойного. Затем измерил взглядом расстояние от лестницы до балкона. Третий этаж, метров восемь-девять, с учетом черновского роста… С такой высоты да головой о камень… Фатальный исход неизбежен, как говорится у медиков… А медики скоро тут будут – вместе с криминалистами.

    – Ким!

    Он резко обернулся.

    По аллее в мрачном молчании шли пятеро стражей: впереди – ушибленный воротами охранник (этот был одет), а за ним остальные, полуголые, но уже при оружии – трое с пистолетами, один с автоматом. «Видно, очухались и отыскали в развалинах свои игрушки», – решил Кононов, направляясь к Дарье. Облом, почувствовав угрозу, задрал хобот и гневно засопел.

    Качки осторожно приблизились.