|
- А кто тебя просит об этом, дорогая? - Но вы, бабушка, только что говорили подобное. - Нет, ты не совсем правильно поняла меня. Ты не Другой человек, ты лишь другая Констанция. Есть Констанция девочка, которой я помню тебя, есть прехорошенькая девушка, ее знал ФилиппАбинье, а теперь ты без пяти минут придворная дама. И все они - один человек. Не изменила же ты своей совести за эти годы, не променяла же ты гордость на деньги, благополучие.Все пришло к тебе само, а ты лишь по-другому смотришь на мир. - Значит, я другая? - проговорила девушка. - Нет, успокойся. Когда ты была маленькой, - графиня показаларукой, - ты смотрела на мир вот с такой высоты. Тебя могла смертельно напугать простая крыса, а теперь ты смотришь с высотысвоего теперешнего роста. И то, что тебе казалось большим, кажетсятеперь маленьким. Правда, некоторые вещи - холмы, дороги, пейзажи - остаются прежними. Ведь вспомни, Констанция, как ты маленькая любила забиваться под стол, искать там убежище. Для тебя все вещи в доме были слишком большими, дверные ручки находились над головой и до них было не так-то легко дотянуться. А теперь, дорогая, ты стала такой, что нельзя сомневаться - мир создан для тебя. Ты уже не чувствуешь себя неуютно в больших залах дворца и если королевские покои на первый взгляд покажутся тебе слишком большими и богатыми, знай, Констанция, к хорошему привыкаешь очень быстро и дорогое начинает казаться дешевым. Констанция вздохнула. - По-моему, я уже никогда не изменю свою жизнь. Она просто течет как речка, повинуясь изгибам русла, постепенно ширясь, наполняясь водой. - Странный у нас с тобой разговор, - призналась графиня Аламбер, - не думала, что мне придется говорить с тобой вот так. - А что здесь странного? - Странно то, дорогая, что ты и в самом деле другая девушка, не моя внучка. Ведь мне не пришлось воспитывать тебя и многое, приготовленное для тебя, осталось невостребованным. Я смотрю на тебя и узнаю по намекам, по мимолетным жестам свою былую Констанцию. Но так и бывает: дети растут, взрослые стареют. Когдакаждый день проводишь с человеком, то не замечаешь, как постепенноего лицо бороздят морщины, как горбится некогда гордая спина... Аты возникла из небытия уже взрослой, способной сама давать мне советы и может быть поэтому, Констанция, я люблю тебя больше прежней. Графиня Аламбер тихо опустилась на скамейку и, сцепив пальцы, положила руки на колени. Констанция словно впервые увидела, как та стара и немощна. Ей стало невыносимо жаль эту старую мудрую женщину, пытавшуюся научить ее невозможному, пытавшуюся объяснить ей, что такое счастье. А счастье, как понимала Констанция, это оставаться самой собой, что бы с тобой ни приключилось, какая бы беда ни легла тебе на плечи. - Ну что ж, прощай, Мато, - сказала графиня. - Вы говорите так, бабушка, словно не собираетесь сюда вернуться? - В моем возрасте, дорогая, всегда нужно прощаться, а не говорить "до свидания". Графиня поднялась и, придерживаясь рукой за поручень, сошла с невысокой лестницы. - Прощай, Мато! - Констанция взмахнула рукой. - Нет, дорогая, вот ты-то должна говорить "до свидания". - До свидания, Мато, - с улыбкой на губах прокричала Констанция, и ее возглас потонул в ненастье весеннего утра. Возница терпеливо ждал, когда же его госпожа соизволит отправиться в путь. Он сидел на козлах, нахохлившись, в сером плащеи обшитой золотой тесьмой шляпе. |
