|
.. Мне еще нехорошо, я еще не пришла окончательно в себя. - Ты все еще боишься меня, - встав с постели, глядя прямо в глаза Констанции, сказал король Витторио, - ты, Констанция, не можешь забыть о своей навязчивой идее, как спастись от меня. - С тобой, Витторио, я ничего не боюсь, - так же смело, глядя в глаза королю, сказала женщина. Через две недели Констанция уже выходила на улицу, правда, она еще прятала лицо от ярких солнечных лучей, прикрываясь шелковым зонтом. Но все равно, это было огромное счастье - идти по улице,смотреть на безоблачное небо, кожей лица ощущать дуновение ветра, который несет с собой тысячи запахов, видеть траву, деревья, цветы, лица людей. "Какое же это счастье быть здоровым человеком!" - думала Констанция. Король Витторио, разрешив Констанции прогулки, приставил к ней двух своих людей и дал им указание везде и повсюду следовать за графиней де Бодуэн, не отпускать ее ни на шаг от себя, везде, кудабы она ни пошла - будь то парк, двор или собор, они должны следовать за ней. Констанция относилась к своим опекунам с нескрываемым презрением. Вот и сейчас она каталась в лодке по каналу, а ее телохранитель следовал верхом по берегу. Констанция презрительно посмотрела на него и громко воскликнула: - Вы должны быть везде со мной, но если я переплыву на другой берег, как вы до меня доберетесь? - Не волнуйтесь, - воскликнул всадник в черном плаще, - на том берегу мой товарищ. И Констанция увидела, как на другом берегу мелькает всадник в таком же черном плаще. Она тяжело вздохнула. Немолодой гребец, правивший лодкой, скептично усмехнулся: - Да, мадам, они вас опекают и никуда от них не деться. В лодке, кроме Констанции и гребца, была еще и служанка. Констанция в последние дни с ней сошлась. Они часто разговаривали, служанка знала о Констанции почти все. Ведь та, истосковавшись за время болезни по Простому общению, говорила почти без умолку. Вдруг Констанция увидела на берегу женщину с ребенком на руках, и ее лицо, беззаботное до этого, стало хмурым. - Что с вами? - осведомилась служанка. - Я вспомнила о своем сыне, о своем Мишеле. Я его не видела очень давно, даже не представляю, как он сейчас выглядит. - Неужели? - всплеснула руками служанка так сильно, что лодка качнулась. - Да-да, в самом деле, не представляю, это ужасно. - Ничего, госпожа, вы с ним в конце концов встретитесь. - А как ты думаешь, он меня узнает? - Разве можно не узнать мать, да еще такую красивую. - Он меня давно не видел, и я сама виновата в том, что мы расстались. Я сама отправила его из Турина, отправила в ссылку. - Я думаю, мальчику это не повредило, - заметила служанка, - он жил на свежем воздухе. - Да-да, только мне очень грустно, когда я о нем думаю, я лишила себя большого счастья... сама, собственными руками. - Все изменится, госпожа, все образуется, не стоит беспокоиться. Но как ни пыталась утешить служанка свою госпожу, лицо Констанции оставалось хмурым и напряженным, а из глаз вот-вот готовы были брызнуть слезы. Два ее телохранителя, или как называла их Констанция - шпиона или соглядатая, двигались по берегу за медленно плывущей лодкой. И вдруг Констанция увидела, как кто-то несется по берегу на ослепительно белой лошади. |
