— Не беспокойтесь, мы кого-нибудь оставим, — сказала Констанция. — Я думаю, что для этого вполне подойдет мой парикмахер Жакоб. Месье Жакоб!

— Да, мадам.

— Вы останетесь рядом с экипажем господина Казановы и проследите за его вещами. Вы нагоните нас на следующей остановке.

— Или через одну, — добавил Ретиф. Скривившись, Жакоб стал слезать с козел кучера.

— Но вы, наверное, забыли, мадам… — попробовал возразить он.

— Вы останетесь здесь, — властно сказала Констанция.

— Но я не могу оставить вас. Я единственный мужчина, который вас сопровождает. После того, как вы отказались от услуг месье Шаваньяна…

Он не успел продолжить, потому что Казанова с нежностью поцеловал его щеку.

— Благодарю вас, мой юный друг, — неотрывно глядя в глаза Жакобу, сказал он.

Парикмахер буквально затрепетал от такого проявления мужской ласки и мгновенно умолк.

— Мой кучер скоро вернется, — добавил Казанова. — Я надеюсь, что вам не придется долго ждать, — с этими словами он направился к лестнице. — Я поеду на крыше.

— Нет, нет, — стал возражать Ретиф, — вы обязаны занять место в дилижансе.

— А как же вы?

— Если вы поедете на крыше, а я останусь внутри, то этим мы можем вызвать лишь неудовольствие прекрасных дам.

— Нет, нет, я не могу так злоупотреблять вашим гостеприимством, — возражал Казанова.

Спор затягивался, и жена пожилого судьи недовольно ткнула в бок своего мужа.

— Между прочим, ты благородный человек и мог бы уступить свое место другим.

Желчный господин, похоже, и сам не испытывал особого желания ехать в одной компании с двумя прославленными личностями.

— Хорошо, я переберусь на крышу, — уныло произнес он, выбираясь из кареты. Ретиф поклонился.

— Благодарю вас, месье.

Ничего не ответив, судья принялся взбираться на крышу почтового дилижанса.

Казанова и Ретиф де ля Бретон заняли места в карете. Жена судьи, жеманно улыбаясь, сказала:

— Вы знаете, господин Казанова, когда вы нас обогнали, я так разволновалась, что потеряла сознание.

Дилижанс тронулся с места, оставив Жакоба рядом с перевернувшимся экипажем.

— Бодуэн, Бодуэн, — задумчиво повторил Казанова, — кажется, я вспоминаю эту фамилию. Был такой постельничий у короля Пьемонта Витторио.

Констанция улыбнулась.

— Совершенно верно. Он был моим мужем. Пожилая дама восхищенно посмотрела на Казанову.

— У вас великолепная память. Скажите, вы бывали при дворе короля Пьемонтского?

Вместо Казаковы ответил Ретиф де ля Бретон:

— За честь принимать у себя господина Джакома Казанову спорили самые блестящие европейские дворы.

— Я совсем не воспринимал это как некую привилегию, — добавил Казанова. — Двор — это вовсе не сад редких цветов. Сколько там засохших графинь, герцогинь. Но, разумеется, я говорю о своем времени. Я ни секунды не сомневаюсь в том, что сегодня ее величество королева Франции умеет подбирать дам для своего окружения.

Констанция застенчиво улыбнулась.

— А вы уверены в том, что я одна из тех дам, которые составляют окружение королевы Франции? Казанова принял правила этой игры.

— Да, действительно, с чего это я так решил? — хитро сказал он. — Ведь мы с вами не знакомы. Нет, кажется, мне кто-то сказал об этом. Господин Ретиф, вы не помните, кто мне об этом сказал?

Парижский писатель засмеялся.