– Ну что же, уговорил – будем готовить этого поляка к операции. Кстати, как ее назовем?

– Я предлагаю «Сако» (по-испански это означало «мешок»).

– А что, хорошее название – заманить Брежнева в мешок и пристрелить, как бешеную собаку, предавшую идеалы социализма. Действуй, Алонсо!

30 сентября 1973 года, воскресенье, Киев, киностудия имени Довженко и Политехническая улица

Когда в просмотровом зале зажегся свет, к Оленюку повернулась режиссер Суламифь Цибульник и спросила:

– Ну, как вам понравилось увиденное?

Влас Оленюк был старшим инспектором киевского уголовного розыска, который консультировал (вместе с полковником Марченко) уже второй фильм Цибульник на криминальную тему. Первым был «Инспектор уголовного розыска», который увидел свет в прошлом году. В главной роли в нем снимался популярный московский актер Юрий Соломин, только что прославившийся ролью разведчика Павла Кольцова в сериале «Адъютант его превосходительства». Собственно, ради этого его и пригласили в Киев – чтобы он своей популярностью вытянул эту, в общем-то, рядовую милицейскую историю. И он действительно постарался – картину в прокате посмотрели более 40 миллионов человек. Вторую часть под названием «Будни уголовного розыска» снимали уже без Соломина, но была надежда, что она «прокатится» по стране не менее успешно, чем первая часть. На это надеялась вся съемочная группа и именно об этом спрашивала инспектора утро режиссер фильма, когда они совместно посмотрели смонтированную копию, готовую к отправке в Госкино. Оленюку увиденное понравилось, поэтому с ответом он не задержался:

– Мне кажется, фильм получился интересным, Суламифь Моисеевна. Хотя одно замечание на язык все-таки просится.

– Какое? – вскинула брови режиссер.

– У вас весьма авторитетный рецидивист Хлопов в уголовной среде носит кличку «Петух». Но это нонсенс для такого рода преступника – подобные клички дают самым презираемым в колониях и тюрьмах заключенным. Так называемой низшей касте.

– Вот как? – Цибульник обвела удивленным взглядом остальных членов съемочной группы, кто сидел в просмотровом зале. – Но полковник Марченко ничего нам об этом не сказал.

– А он и не мог вам этого сказать, поскольку в первоначальном варианте сценария у Хлопова вообще не было никакой клички, – отозвался на реплику режиссера Оленюк. – Я ведь тоже читал этот сценарий и хорошо это помню.

– Значит, мы внесли эту коррективу уже по ходу съемок, – пожала плечами режиссер. – Но что, это так принципиально?

– С точки зрения правды жизни – конечно. Иначе я бы не стал вас беспокоить.

– Спасибо вам, но мы уже не сможем исправить эту ситуацию, – развела руками режиссер. – Фильм смонтирован и завтра отправится в Госкино. Я надеюсь, вы не будете столь принципиальны из-за этой «петушиной» оказии? Ведь в остальном правда жизни, я надеюсь, соблюдена?

– К остальному лично у меня претензий нет, – ответил Оленюк и широко улыбнулся, чем мгновенно разрядил обстановку.

Будучи консультантом от МВД, он мог пойти на принцип и, объединившись со своим коллегой – полковником Марченко – заблокировать выход фильма на экран до внесения в него соответствующих поправок. Но Оленюк не был педантом – он был обыкновенным земным сыщиком без какого-либо апломба.

В это время в зал вошла ассистентка режиссера и сообщила, что инспектору нужно срочно подойти к телефону – ему звонили с Владимирской, 15, где располагался киевский уголовный розыск.