– Столько усилий… Очистить планету от льдов, наполнить водой океаны, моря и реки, создать атмосферу, пригодную для дыхания… – Его взгляд обратился к окну, к пальмам и бирюзовому небу Гондваны. – Отрегулировать климат, вырастить леса, заселить мир дикой жизнью, сделать его раем… Зачем все это, если они не хотят переселяться?

– У них есть Новая Родина, очень далеко отсюда, – пояснила Судья. – А Старая… Ее возрождение – долг перед предками. Дань уважения тем, кто положил начало их расе.

Пробудился Командор.

«Кажется, ты начинаешь испытывать симпатию к этим нильхази… Я прав?»

«Прав», – подтвердил Тревельян.

«Тогда вспомни, голубь мой, что они собирались санировать Гондвану. И сделали бы это, да мы им не по зубам!»

«Не знаю, что они сделали бы. Уничтожить сотни миллионов разумных существ… Не могу в это поверить! Скорее, они заставили бы нас уйти. Изгнали силой».

«Тоже не лучший вариант», – пробормотал призрачный Советник и смолк.

Елена Градская пошевелилась.

– Кажется, вы о чем-то размышляете, Ивар? Ищете решение?

Она очень наблюдательна, подумал Тревельян, еще не зная, что ответить. В следующий миг он понял, что предчувствие его не обмануло – он, наконец, поймал ускользающую мысль.

– Ун-Синити не сообщила вам координаты Новой Родины? – ответил он вопросом на вопрос.

– Пока нет. Я стараюсь не поднимать эту тему.

– Отчего же? Они находятся в пространстве Федерации и, несомненно, представляют, что в нескольких парсеках от Гондваны расположены другие населенные миры. Мы вправе получить адекватную информацию, пусть не очень точную… Мне бы это очень помогло.

– Я попытаюсь, – сказала Судья. – Не могу ничего обещать, но попытаюсь. Доверие… – Она помолчала. – Нам еще не хватает доверия…

– Доверие должно быть взаимным, – промолвил Тревельян и распрощался.

– Я не задавала прямого вопроса, поинтересовалась лишь вектором полета от Гондваны к их мирам. – Градская устало помассировала виски. – Они где-то в направлении Гиад, далеко за сектором кни’лина… Этого достаточно?

– Вполне, – ответил Тревельян и направился было на второй этаж, в кабинет, но вовремя сообразил, что трафор там не поместится. Так что он остался в просторном холле и велел своему помощнику проделать некоторые расчеты.

Судья терпеливо ждала. Ее изображение, висевшее над браслетом-коммуникатором, было крохотным, величиной с ладонь, и Ивар перевел его на большой экран. Взгляд Градской скользнул по стенам, украшенным мозаикой, по имитирующему небо потолку, по лестнице из застывшего серебра, что вела наверх, и остановился на жирафе. Ее глаза удивленно расширились.

– Вы путешествуете с этим животным? Великовато для домашнего любимца!

– Шшш… – Тревельян приложил палец к губам. – Прошу, Судья, не называйте его животным, он этого не любит… Перед вами искусственный разум, заключенный в конструкцию трафора. Разум очень совершенный, обладающий самосознанием, в полном смысле личность… Сейчас он делает расчеты, чтобы подтвердить мою гипотезу.

Сверху спустилась Алиса. При виде Градской на ее щеках заиграл румянец, губы дрогнули – кажется, она была в смущении.