«Редкая штуковина! – с явной насмешкой молвил Командор. – И где же, голубь сизый, ты будешь искать такое чудо?»

«Там, где водятся чудеса», – отозвался Ивар, поднимаясь на террасу.

Заглянув в свои апартаменты, он снял комбинезон, вышел в коридор и твердым шагом направился к зимнему саду. Рядом с прозрачной переборкой, за которой виднелся цветущий куст жасмина, была неприметная дверца с надписью: «Для служебного пользования». Обычно тут парковались похожие на пауков роботы-уборщики, но сейчас этот отсек служил жилищем Регистратору – благо в туалете и ванной серв нуждался не больше, чем в кровати, шкафах, стульях и прочей мебели.

– Постоялец дома? – спросил Тревельян, но дверь никак не отреагировала. Видимо, это была обычная, самая простая дверь, без опознавателя и других хитростей, связанных с кибернетикой. Тревельян подождал минуту и повторил вопрос, но дверь по-прежнему молчала. Тогда он деликатно стукнул костяшками пальцев по гладкой пластиковой поверхности и, приоткрыв дверь, поинтересовался:

– Регистратор, вы у себя? Могу я войти?

Никакого ответа. Пожав плечами, Ивар перешагнул порог. Помещение было крохотным, два метра на полтора. Стены, пол и потолок забраны белым пластиком, у потолка висит люминесцентный светильник. В стенах у самого пола – четыре ниши с кабелями питания, наверняка для роботов-уборщиков. Мягкий свет, тишина, пустота…

– Должно быть, он куда-то вышел, – пробормотал Тревельян, словно желая оправдать свое присутствие. Но чувства подсказывали иное – ему мнилось, будто в крохотном закутке кто-то есть, кто-то незримый и неслышимый. Он снова позвал Регистратора, затем, раскинув руки и ощупывая пустоту, двинулся к стене напротив входа. Три шага. Теперь он чуть не упирался носом в белый пластик. Прямо перед его лицом маячило отражение светильника. Вдруг оно мигнуло, как бы подавая сигнал, и расплылось радужными кольцами.

– Что за чертовщина! – шепнул Ивар в недоумении, сразу же подумав, что чертовщины тут не больше, чем в дарованных ему умениях. Странствия сквозь порталы Древних тоже никак не являлись обычным занятием – скорее, трансцендентный феномен, чем привычная реальность. Он сделал еще один шаг, прошел через стену и очутился в очень знакомом месте, в копии зала-беседки на станции Сансара. Пол здесь тоже украшала мозаика, потолок имитировал земное небо в ясный день, сверху свисали зеленые плети лозы, но вместо глухих переборок были поддерживающие свод тонкие изящные колонны. Меж них открывался взгляду живописный берег моря – скалы, сапфировая гладь с висевшим в зените солнцем, пальмовая рощица, а за нею – здания, подобные хрустальным пирамидам. Гондвана, не иначе, решил Тревельян, шагнул к плетеному креслу и уселся. Напротив, в гамаке, подвешенном к колоннам, возлежал в небрежной позе параприм Нишикуандра и скалил зубы в улыбке. Серв Хийар Ирт тоже находился здесь, но, по своему обыкновению, предпочитал стоять, хотя кресел в беседке хватало.

Некоторое время Тревельян глядел на них, прикидывая, где эти типы спрятали машину времени – возможно, под мозаичным полом или в одной из хрустальных пирамид?.. Регистратор был невозмутим, как прибрежные скалы, зато Нишикуандра скалился все шире с видом дядюшки, который сейчас преподнесет подарок любимому племяннику.

– Ну, явился наконец, не замылился, – молвил он гулким басом. – Кажется, так у вас говорят?

– Не так, но это неважно. – Ивар вытянул ноги и с наслаждением вдохнул теплый морской воздух. – Приступим, друзья мои. Или есть другие предложения?

– Что меня изумляет в людях, так это ваша торопливость. – Нишикуандра извлек из пустоты очищенный банан.