– Не правда! – воскликнула Санни. – Ты ошибаешься. Это я была не права. Мы поговорили с родителями и все выяснили. Благодаря тебе. Ты знал, что надо делать, и прекрасно справился с ролью семейного психолога.

Он удивленно посмотрел на нее, не веря своим ушам. Но горькая правда была слишком очевидна.

– Это всего лишь удачная, но случайная догадка, – покачал он головой. – В отношениях между людьми я полный профан. Все мои романтические отношения заканчивались ничем.

– Нет, ты не профан. Я вижу это каждый день.

Как ты помогаешь той старушке, как общаешься с Дэнни. Ты так хорошо рисуешь…

– Как ты об этом узнала? – перебил ее Коннор.

– Я увидела на кухне рисунки и спросила, кто их автор. Твоя мама сказала, что это ты. Ты очень талантлив.

Он помолчал.

– Это просто рисунки, ничего особенного.

– Они особенные, потому, что ты нарисовал их. Ты прекрасный художник и хорошо разбираешься в людях. Я слышала от Эдит Ларго, которая живет по соседству с Сэмом Даттоном, что на него очень повлиял твой совет. Он смог расставить все по своим местам, понял, что еще не готов жениться на своей девушке. Не будь слишком самокритичен. Дай своему инстинкту шанс.

Пораженный тем, что Сэму пригодился его совет, Коннор растерянно смотрел на Санни. Ему хотелось поверить ей, поверить в себя. Хотелось прижать ее к себе и никогда не отпускать. Но нельзя было давать себе волю. Она оставалась здесь, он уезжал. Его мечта была там, в Сан-Франциско, ее же мечты были здесь, в Оук-Вэлли, так должно быть, и изменить ничего нельзя.

Коннор взял руку Санни и поднес ее к своим губам.

– Ты правда хочешь уехать? – спросила она, в ее глазах сияла надежда.

Коннор понимал, что, если сейчас ответит «да», он потеряет Санни навсегда. Она найдет себе идеального мужчину и выполнит условия того детского договора.

В одну секунду перед ним пронеслась его жизнь, в которой не будет Санни. Промелькнула ее жизнь, в которой будет кто-то другой, не он.

Как он сможет унять эту боль, поселившуюся в нем? Но.., если он останется здесь, ему опять придется страдать от неразделенной любви. Он опять проиграет – этого ему не перенести.

Коннор кивнул, только кивнул. Вымолвить это страшное слово он не мог.

Блеск ее глаз померк.

– Я так и думала. – Она быстро пошла к двери. Удачи на новом месте.

Его инстинкт кричал ему: беги за ней, не дай ей уйти! Но он не позвал ее, не смог. Слишком много было причин, по которым она должна была уйти.

И она ушла.

Почему он не чувствует себя счастливым?

Ведь теперь путь к его мечте был открыт.

Коннор откинулся па спинку кресла. Из всей неразберихи мыслей, эмоций, воспоминаний всплыла ее фраза: «Ты хорошо разбираешься в людях, Коннор».

Эти слова Санни заставили его пересмотреть свои взгляды, заставили по-другому посмотреть на самого себя. Она права – он слишком хорошо знал, что ему нужно, поэтому бежал от любви, боялся ее. Он избрал себе путь, на котором не было боли, не было риска, но не было и любви. У него не оказалось того мужества, каким обладала эта девушка. Ведь она приехала сюда, в совершенно незнакомое ей место, и, несмотря на все неудачи, начала заново строить свою жизнь – с поднятой головой и открытым для любви сердцем.

И тут мысль, страшная и безжалостная, потрясла его – а не будет ли самой большой в его жизни неудачей потерять Санни? Может, дав ей уйти, он сам подписал себе приговор? Отрицать правду было бессмысленно. Он любил ее. Любил всей душой, всем сердцем Как же все просто! Он уже ненавидел себя за то, что так долго не мог понять этого. И теперь, поняв и приняв это, Коннор вдруг ощутил себя счастливым. Оказывается, чтобы заполнить пустоту в душе, чтобы избавиться от страха, ему просто нужно было признаться самому себе, как он любит Санни.