Пройдя через пустой тамбур, она распахнула внешнюю дверь и вышла во двор. Надо успокоиться и взять себя в руки. Ей предстоит провести психологическое тестирование отобранных кандидатов, которое займет от трех до четырех дней. Так что если подходить к ее словам строго формально, то она сказала Рогожину чистую правду. Правда, то, что предстоит разведчикам, не имеет никакого отношения к «программе подготовки бойцов спецназа нового поколения». Но кто знает, что им предстоит? Все! – оборвала Ольга саму себя. Хватит думать о работе! Ей нужно как следует выспаться и отдохнуть. Завтра начнется тестирование, и она должна быть свежей и бодрой. И самое главное – спокойной! Как и подобает врачу психологу.

Бросив взгляд на ряд освещенных окон на третьем этаже, где располагались кабинеты руководства, Ольга нырнула в неприметную арку во внутреннем дворе, миновала КПП с угрюмым и заспанным прапорщиком, который при ее появлении, правда, приободрился и даже попытался изобразить на лице некоторое подобие улыбки, и вышла на одну из окраинных московских улиц. На автомобильной стоянке перед зданием научно исследовательского института Минобороны, где разместился недавно сформированный специальный отдел экспериментальных исследований, стояло всего несколько автомобилей. Направляясь к своему «Пежо», Ольга с удивлением заметила строгий и высокомерный, как его хозяин, «Лэндкрузер» подполковника Феоктистова. Интересно, что делает заместитель начальника отдела на рабочем месте в столь поздний час?

Подполковнику Феоктистову было чем занять себя в это позднее время. И причина, по которой он задержался на службе сверх всех мыслимых сроков, была напрямую связана с только что покинувшей институт женщиной. Она не являлась объектом его страсти. Любовь, страсть, вожделение и другие чувства, связанные с обладанием женским телом, остались в далеком прошлом, когда Феоктистов носил еще лейтенантские погоны и даже помыслить не мог, что будет с глазу на глаз беседовать с самим министром обороны. Действительно, разве сравнится любое, даже самое жаркое любовное свидание с личной аудиенцией у всесильного министра и его расположением. Но с некоторых пор, а именно с момента ЧП на «Хрустальном небе», отношение министра – нет, не переменилось, упаси бог! – а стало, скажем так, менее очевидным. В первую очередь это почувствовал сам Феоктистов, а за ним и прихвостни из окружающей министра многочисленной челяди, стремящиеся занять возле Самого освободившееся вакантное место его доверенного лица. Если это случится, тогда все – конец карьере и связанным с нею надеждам.

На первый взгляд, ЧП на полигоне, наоборот, должно было способствовать карьере. Панова в отставку – лучшего повода и искать не надо, его заместитель автоматически становится исполняющим обязанности начальника подразделения, потом министр подписывает соответствующий приказ, и вот уже подполковник Феоктистов полноправный руководитель специального исследовательского отдела, считай института, со всеми вытекающими последствиями. Но вышло по другому. Во первых, старика Панова в отставку так и не отправили. И, похоже, что до выяснения причин ЧП и восстановления связи с «Хрустальным небом» уже не отправят. Во вторых, вина за ЧП легла и на Феоктистова – помощник министра доверительно сообщил ему, что Сам недоволен. Значит, подсуетился кто то из министерских холуев. Знать бы кто – своими руками придушил суку! Ну не своими и не придушил – не хватало еще о всякую мразь мараться, но уж нашел бы способ, как от подлеца избавиться. Но это потом. Сейчас нужно было исправлять положение. А как его исправишь, если даже у многоумного старика Панова ничего не получается. А тут еще вылезла эта выскочка Крайнова со своей идеей.