— Ладно,— подытожил Соловец,— еще будут новости, звони...

Пока происходил этот разговор, в квартире Казановы уже сидели две скромные студентки. Играла негромкая музыка. На столе стояла полупустая бутылка шампанского. В вазе — цветы.

Казанова ухаживал за своими новыми знакомыми, одну из которых звали Наташа, а другую — Катя.

—  Ну что, девочки, в выходные на шашлыки на залив?

—  Мне нужно все выходные дома сидеть,— возразила Наташа,— курсовик писать.

— А меня мама за город одну не пускает,— поддержала подругу Катя.

—  Ну, с мамой я договорюсь, а курсовик мы вместе напишем! — воскликнул Казанова.— Какая тема?

—  Средневековая японская поэзия.

—  Так это же моя любимая эпоха в японской поэзии! — не унимался Казанова.— Читал в подлиннике... Давайте выпьем, и я вам что-нибудь процитирую.

Казанова разлил шампанское, встал в театральную позу и начал декламировать:

В этот момент раздался звонок в дверь.

— Это пришел Толя, мой коллега, сейчас я вас познакомлю,— сказал возбужденный Казанова и вышел в коридор.

Он открыл дверь Дукалису, который по случаю вечеринки надел красный пиджак, купил цветы и сухое вино. Казанова был разгорячен.

—  Толян,— шепотом сказал он,— там одна девушка — Наташа, она специально для тебя. Ты понял?

—  Не волнуйся, Вовчик,— успокоил друга Дукалис.

Они вошли в комнату. Казанова шел первым.

—  Знакомьтесь,— торжественно сказал он,— Наташа, Катя, Анатолий!

В комнату с цветами и вином вошел сияющий Дукалис. Однако, когда он увидел девушек, улыбка медленно сползла с его лица. Из круглого оно превратилось в продолговатое...

На следующий день в отделении и в отсутствии Казановы Дукалис рассказывал Соловцу, Ларину и Волкову о вчерашнем вечере.

—  И вот вхожу я в комнату,— описывал он,— а там Люська Даниленко и Ирка Герцвольф, клофелинщицы. На них клеймо ставить некуда, а они под студенток косят! Пока Казанова дверь открывал, они в шампанское нам такую дозу подмешали, слона можно свалить. Предыдущий раз я их месяц назад брал.

—  Наверное, они по тебе соскучились,— предположил Ларин.

— Теперь мы долго не увидимся,— махнул рукой Дукалис.

Внезапно раздался телефонный звонок. Волков снял трубку.

—  Твоя звонит,— сказал он Ларину, протягивая ему трубку.

—  Привет,— произнес Ларин.— Ну, где ты?

—  Давай встретимся в семь на нашем месте,— услышал он голос Маши,— вещи я забрала, хочу отдать тебе свой ключ.

—  Хорошо, давай.

Ларин положил трубку.

— Что, помирились наконец? — спросил Волков

—  Какой там помирились! — вздохнул Ларин. Она хочет встретиться, чтобы свой ключ мне отдать. Вещи уже забрала.

— Дела...— подивился Дукалис.

В этот момент в кабинет зашел Мухомор. Оперативники встали, приветствуя шефа. Тот махнул рукой.

—  Сидите,— сказал он.— Вот что, узнал я информацию по старшему Левитину. Действительно, это тот самый Контрабас, которого я тогда брал. Интересно взглянуть на него.

Сказал это подполковник задумчиво. Он вспомнил годы, когда сам, будучи молодым бойцом, принимал участие в задержании матерого преступника.

Но Ларину в этот день было не до преступников. Предстояла встреча с Машей, на которой нужно было произносить какие-то покаянные слова, дарить цве-ы, одним словом, ломать комедию, на которую не было ни времени, ни сил.