— Мертвую?

Нолен взглянул комиссару в глаза, и его голос вдруг сделался мелодичным:

— Она утонула, Йона.

— Утонула?

Нолен кивнул и улыбнулся дрогнувшими губами.

— Утонула на борту яхты.

— Значит, кто-то обнаружил ее в воде и поднял на борт.

— Если бы это было так, я бы не стал отнимать у тебя время, — сказал Нолен.

— Тогда в чем дело?

— На теле не было воды. Я отправил одежду на анализ, но лаборатория в Линчёпинге ничего не найдет.

Нолен замолчал, полистал отчет о предварительном внешнем осмотре, а потом искоса взглянул на Йону — удалось ли ему разбудить в комиссаре любопытство? Тот смотрел на мертвое тело острым, все замечающим взглядом. Внезапно он достал из коробки и натянул латексные перчатки. Нолен с довольным видом наблюдал, как Йона склоняется над девушкой, осторожно поднимает ее руки, изучает их.

— Ты не найдешь никаких следов насилия, — прошелестел Нолен. — Это не укладывается в голове.

11

На форпике

Морская полиция отбуксировала большую спортивную яхту на стоянку Даларё. Ослепительно-белая, она покачивалась между двумя полицейскими катерами.

Высокие стальные ворота гавани были открыты. Йона медленно проехал по гравийной дорожке, мимо фургончика и подъемника с ржавой лебедкой. Припарковался, вылез из машины и подошел ближе.

Брошенная яхта дрейфует в шхерах, подумал он. На кровати сидит утонувшая девушка. Судно плывет, а легкие девушки полны соленой морской воды.

Йона рассматривал яхту — все еще с некоторого расстояния. Она была серьезно повреждена; глубокие царапины — следы мощного столкновения — тянутся вдоль штевня, краска ободрана, поломаны детали из стекловолокна.

Комиссар набрал номер Леннарта Юханссона из морской полиции.

— Лэнс! — послышался бодрый голос.

— Я говорю с Леннартом Юханссоном?

— Да, я слушаю.

— Меня зовут Йона Линна. Государственная уголовная полиция.

В трубке замолчали. Потом как будто плеснула вода.

— Я насчет спортивной яхты, которую вы задержали. Куда она врезалась?

— Врезалась?

— Носовая часть повреждена.

Йона сделал несколько шагов по направлению к яхте и услышал, как Юханссон с отчаянием в голосе говорит:

— Бог ты мой, если бы мне доплачивали за каждого пьяницу, который во что-то врезался…

— Мне нужно взглянуть на яхту, — перебил Йона.

— В общем и целом мы имеем вот что, — пустился в объяснения Юханссон. — Подростки из… откуда там… из Сёдертелье. Сперли яхту, подцепили пару девиц, носились туда-сюда, слушали музыку, развлекались, пиво — рекой. В разгар вечеринки на что-то налетели, сильный толчок, девушка падает в воду. Мальчишки останавливают яхту, дают задний ход, находят девицу, поднимают на борт. Обнаруживают, что она мертва, пугаются и удирают.

Леннарт замолчал и стал ждать, что скажет Йона.

— Неплохая версия, — медленно произнес комиссар.

— Правда? — весело сказал Леннарт. — Соглашайтесь с ней, тогда вам не придется ехать на Даларё.

— Поздно. — И Йона пошел к яхте.

Катер военного образца был пришвартован к яхте кормой. Мужчина лет двадцати пяти с обнаженным загорелым торсом стоял на палубе, прижав к уху телефон.

— Suit yourself, — пригласил он. — Осталось позвонить и заказать экскурсию.

— Я уже здесь… и, кажется, вижу вас, если это вы стоите на полицейском катере…

— Я похож на серфингиста?

Загорелый, улыбаясь, посмотрел на комиссара и поскреб грудь.