|
Ужасающие картины выплывали из серого тумана забвения. Макарта стала первой его ошибкой — нельзя было брать ее лобовым штурмом. О, к каким страшным последствиям, привело это поспешное решение! — Знаешь, иногда я удивляюсь тебе, Синклер. Ведь на Риге я сделала карьеру. Теоретически в любой момент я могу вернуться в свою лабораторию и продолжить исследования. Или больше нет, а профессор Адам арестован. Больше я тебе не нужна. Слова Анатолии не доходили до его сознания. Груды разлагающихся трупов лежали внутри взорванных туннелей Макарты, невидящие глаза по-прежнему таращились во тьму, гниющее мясо еще не отвалилось от костей, а костлявые пальцы протянулись во мрак. — Синклер, я могу догадаться… Скажи, сколько раз ты не отвечал по коммуникатору, зная, что это я вызываю тебя? Дело даже не в этом, но ты никогда даже не повышаешь на меня голос, когда я преднамеренно пытаюсь вывести тебя… — Но ты вовсе не раздражаешь меня, Анатолия, — упрямо ответил Синклер. Ошибки, начавшиеся на горе Макарта, привели к той ночи на Риге, когда содержимое его яиц явно переносило то, что находилось в голове. Это было ясно, как божий день. Жгучий взгляд Или. Совершенно обнаженная, она стояла перед ним, а черные глаза бросали вызов. Образы наслаивались один на другой. Иссиня-черные как вороново крыло волосы потоком полетели ему в лицо, когда он сжал пальцами твердую грудь изогнувшейся в его объятиях Или, вспоминая ее безумную дрожь в момент оргазма. — Ты опять замечтался! — крикнула Анатолия и закрыла лицо руками. — Извини… — После ночи любви Или Такка обвела его вокруг пальца как последнего дурачка. Каждая встреча с Или погружала Синклера все глубже в паутину секса, лжи и коварства. Анатолия покачала головой. — Я долго убеждала себя в том, что твоя рассеянность — последствия пережитого стресса. Я знаю, что для тебя потерять Ригу, Синклер… Но мне неизвестно, был ли ты со мной искренен. Может быть, мне пришло время уйти? Повернувшись к Анатолии, Синклер поднял руку, словно отгоняя атаковавших его неуловимых фантомов прошлого. — Уйти? — Я слышала от твоих солдат рассказы о Тарге, о том, как ты спас им жизнь. Ты дал людям Мечту, чтобы верить, и цель, за которую стоило бороться. Я знаю о твоей любви к Гретте и то, как ее смерть повлияла на тебя. Если бы ты так не страдал, не был столь беззащитен и одинок. Или ни за что не удалось бы обмануть тебя. Чтоб ты сдох, Синклер, что с тобой происходит? — Пытаюсь определить свой предел. — Предел? Ты серьезно веришь в это? — Анатолия покачала головой, в уголках ее глаз появились слезы. — Тебе необходимо принять решение: либо ты будешь и дальше упиваться своим поражением, тем самым предавая верные тебя войска и меня, либо ты признаешь ошибки и возьмешь реванш в будущем. Почувствовав в словах Анатолии издевку, Синклер заскрежетал зубами. Она так ничего и не поняла. — Несмотря ни на что я люблю тебя, Синклер, — Анатолия сжала кулаки, губы ее дрожали. — Я не могу стоять в стороне и любоваться на то, как ты доводишь себя до могилы путем методичного саморазрушения. — О чем ты говоришь? Ты не можешь так просто уйти. Я люблю тебя… Ты нужна мне. Ты — мой ангел-хранитель… — Ты ведешь себя так, что скоро положишь этому конец. Нервничая, Синклер вскочил с кресла. — Только благодаря тебе я не сошел с ума. Из-за меня ты имеешь массу неприятностей. |
