Ингрид, похоже, чуточку робеет под холодным взглядом Мещерского, а его безукоризненная выправка кадрового военного в десятом поколении производит на нее такое впечатление, словно видит самого генералиссимуса.

Мещерский поднял чашку, взглянул поверх нее на меня в упор.

– Вы не просто справились! Вы отразили и те угрозы, которых мы не ожидали.

– Просто повезло, – ответил я с той скромностью, что паче.

– Ваш потенциал недооценен, – произнес он. – Даже очень недооценен.

Ингрид вставила язвительно, передо мной она точно не робеет:

– Это он на мышах натренировался. Так он вообще герой.

– После вашего возвращения, – сказал Мещерский, – мы проверили вашу кандидатуру, начиная, как вы сами говорите, от сперматозоида, который оказался самым шустрым среди трехсот миллионов ему подобных. На сегодняшний день вам прочат прекрасное будущее как ученому, с чем мы вполне согласны, у вас для этого есть все данные… Однако мы решаемся предложить вам работу намного более важную.

Я сделал глоток, кофе изумительный, явно у короля Саудовской Аравии выкрали, хорошо разведка работает, приподнял в изумлении брови.

– Еще более важную, чем достижение бессмертия?

Он чуть наклонился вперед, всматриваясь в мое лицо.

– В мире три с половиной тысячи лабораторий, в которых работают над проблемой антиэйджинга!

– Точно, – согласился я. – Прекрасный кофе.

– А проблема антиэйджинга, – сказал он с нажимом, – как мы знаем тоже, плавно переходит в проблему достижения бессмертия. Заняты этим делом сотни тысяч прекрасных талантливых ученых.

– И что? – спросил я. – Чем нас больше, тем скорее решим проблему.

Он вздохнул.

– Вы правы. Но я не сказал еще о нашей работе.

– Слушаю. Хотя я уверен, моя работа все равно весомее.

– Ваша весомее, – согласился он, – а наша важнее. Позвольте, я расскажу о ней чуть подробнее…

Ингрид проронила с горечью:

– Может статься, что бессмертия никто не достигнет. Просто не успеет.

– Ого, – сказал я. – Это серьезно. Простите, серьезно в том смысле, что уже и до вас дошло… Не в простонародном смысле, а что такое понимание достигло ваших кабинетов.

Он всмотрелся в мое лицо.

– Вы знали?

– О глобальных рисках? – переспросил я. – Разумеется. Странно, что и вы узнали. Дело в самом деле настолько плохо?

– Беда в том, – сказал он, – что эти риски стремительно нарастают. Или разрастаются. Я уже не говорю о самом простом, что знают даже обыватели, что раньше в мире атомные бомбы были только в США и у России, а сейчас сто сорок стран имеют ядерное оружие, еще семьдесят или больше на грани его создания, а это значит, что только чудом террористы еще не бегают с атомными бомбами.

Ингрид подхрюкнула льстиво:

– Все верно говорите, Аркадий Валентинович! Возможно, как раз сейчас устанавливают в доме напротив. Пол-Москвы снесет сразу, а вторую половину превратит в руины.

Мещерский кивнул с надлежащей благосклонностью.

– Верно, но это самое простое. Есть угрозы пострашнее. К примеру, как вы сами лучше меня знаете, модифицированный вирус может стереть с лица Земли все человечество…

Я пробормотал:

– О глобальных рисках я знаю. А вы что, решили их… предотвращать?

Он кивнул.

– Сейчас в западных странах развивается NanoBioInfoCogno, вы должны знать, что это. Только в Штатах двадцать восемь мозговых центров анализируют сценарии развития хай-тека, а также биотехнологий.