— Нет, может, потому и жива еще. Такой экстрим — не для меня…

Прошкин, не снижая скорости, лихо объехал заградительные надолбы и резко затормозил перед пропускным пунктом.

— Отворяй, собака! — весело крикнул он, высовываясь из кабины. — Сладкую жизнь везу! Шеф-повара!

Часовой поприветствовал взмахом руки и поднял шлагбаум.

Возле дверей бывшего санатория их уже поджидал подполковник Илья Степанович Новиков. Он старомодно подал Ирине руку, и она на миг почувствовала себя принцессой, выпархивающей из кареты беззаботно и легко, как в сказке.

— Ирина Леонидовна, если не ошибаюсь? Здравствуйте!

— Она самая…

— С приездом. Чайку с дороги?

— Спасибо, не откажусь.

— Тогда проходите ко мне, располагайтесь, а я сейчас быстренько распоряжусь… Володя, вещи Ирины Леонидовны пока ко мне занеси!

Ухватив одной рукой чемодан, а другой — коробку, Прошкин послушно потянул поклажу из машины. И вдруг присвистнул.

— Ого! — повернулся он к Ирине. — Вот это макароны… Они не из железа, часом?

— Из спирта.

— Понимаю. Не самогонкой же проверяющих из Ханкалы поить!

— Слушай, Прошкин, давай без комментариев, — осадил подчиненного Новиков.

Пончик занес багаж в здание, поставил возле дверей командирского кабинета и, кивнув Ирине, вышел.

Новиков распахнул дверь, прислушался, нет ли кого в коридоре, и сказал вполголоса, уже без официоза, душевно:

— Ну, Ириша, вот теперь здравствуй! Заждались тебя… Нормально добралась?

— Нормально, Илья. Без приключений. Вы флаг по случаю моего приезда вывесили? Теперь можно снять.

— Он тут всегда висит… — не оценил командир шутки. И вдруг переменился в лице: — Черт, я сразу-то и не подумал… Сейчас скажу кому-нибудь.

— Нет, не сейчас! — остановила его Ирина. — Тот, кто соображает, сразу срисует, что за «повар» к тебе приехал. И вообще перевесьте его куда-нибудь повыше. Мачту специальную соорудите, что ли…

— Ах, ты в этом смысле… А я думал, что он — вверх ногами… Хорошо, дам команду. На, пей чай пока, — Новиков опустил в стакан чайный пакетик и налил кипятка. — Сахар сама клади, вот, в баночке. А я тебя в курс введу… Знаем мы, собственно, маловато. Работает, гад, с восточного склона, и только по утрам. Из-за солнца, надо полагать. Грамотно работает! Подстрелит кого-нибудь в ногу и ждет, кто на помощь кинется. Прием у них такой. В результате — двое убитых, трое раненых. Последний раз отметился на прошлой неделе. Эдика Ковригина подстрелил. Обошлось, слава богу, но хромать парень будет всю оставшуюся жизнь. Пробовали лёжку отыскать, но без толку. Хотя прочесывали с душой. И даже с металлоискателем. Засаду пару раз устраивали, потом бросили: стоит группе из лагеря выехать, и через пять минут вся округа знает. Он, естественно, не высовывается. А ночью в горы не сунешься — на растяжку попасть можно… Вот, собственно, и всё…

— А свои снайперы в отряде есть?

— Снайперы… — Новиков невесело усмехнулся. — Ну, есть! Аж трое. Уткин, что сейчас за повара, как раз один из них.