– Не знаю, – честно ответила я. – Особо и не размышляла, скорее мне показалось, что все так, а не иначе. Потом немного подумала, и получилось, что угадала.

– У меня так не получается. Я, честно сказать, даже пробовала все замечать и свои выводы делать. Потом решила, что это только в книжках может так получаться.

– Так какое у вас дело?

– Важное! Вы на госпожу Фишер внимание обратили?

– На нее невозможно не обратить внимания.

– Я не совсем про это хотела сказать. Я про то, как она с Алексеем Павловичем обращается. Он, можно сказать, герой, а к Софье Яковлевне едва не добровольно в крепостные пошел. Помыкает она им хуже, чем своей служанкой, только и слышишь: «Алексей, сделайте то! Алексей, извольте мне помочь! Алексей, проводите меня на перрон, потом в вагон, потом в салон!» Смотреть противно!

– И что же вы предлагаете?

– Открыть господину Корину глаза!

Я задумалась. Выглядело все и впрямь нелепо, морской офицер, герой, по словам Маши, а ходит за чужим, не самым приятным человеком, как на привязи, и все капризы исполняет. Но ведь никто его насильно не заставляет! Так стоит ли вмешиваться?

– Даша! – умоляюще посмотрела мне в глаза попутчица. – Он просто человек безотказный. Вы его попросите, он и для вас все сделает. Но вы же не станете злоупотреблять! А она злоупотребляет! Надо ее как-то проучить и заставить относиться если не ко всем, то уж к Алексею Павловичу с уважением!

– Вы меня убедили, Маша. Но вот так сразу мне ничего в голову не приходит. Давайте мы немного подумаем, а вечером соберемся и обсудим. Договорились?

– Ой! Конечно, договорились. Я с маменькой пыталась об этом говорить, но она сказала, что это не наше дело. Но с вами вдвоем мы обязательно что-нибудь придумаем. С рабством нужно бороться!

3

У нас на дорогу до Москвы были планы. Первым номером в них значился сон. Накануне мы легли очень поздно, спали не дольше двух часов и поднялись еще затемно. Да и путь от Томска до Тайги с ожиданием там пересадки бодрости не прибавил. Были и другие планы, но до их воплощения в ближайшие часы нам так и не суждено было добраться.

Экскурсия по поезду заставила разыграться мой аппетит. Дедушка в отличие от меня плотно позавтракал еще в станционном буфете, идти одной в ресторан мне не хотелось. Тут-то и напомнила о себе корзина со съестными припасами, собранная для нас Пелагеей. Дедушка, чтобы достать необходимые в дороге туалетные принадлежности и прочие дорожные вещи, снял корзину с багажной полки, и от нее, даже сквозь плотную бумагу, в которую были завернуты продукты, пошел такой сытный дух, что мы тут же заказали себе чай. Уже через минуту мальчик принес нам поднос с двумя стаканами, заварным чайником и чайником с кипятком, сахарницей, серебряными щипцами для сахара, вазочкой с ломтиками лимона, молочником со свежими сливками. Ловко расставив все это на столе, он спросил, не желаем ли мы еще чего. Мы так с ходу и ответить не сумели на этот простой вопрос, зато мальчишка помог нам.

– Мед свежайший с Алтая, масло коровье, варенье, сухое варенье[17], печенье, коврижки…

– Спасибо, спасибо, нам пока ничего не нужно, – остановил этот поток вкусного красноречия дедушка.

К чаю у нас прилагались домашние подовые пироги[18] со всевозможными начинками и сочная буженина, запеченная в нашей печи. Все это лежало на самом верху, а в недра корзины мы еще и не заглядывали.

Зато к нам заглянул Александр Александрович.

– Пардон, – сказал он. – Не знал, что вы закусываете, так что зайду попозже. А чем это так вкусно пахнет?

– Угощайтесь, – предложила я. – Вот пирожки с рыбой, здесь с вязигой, эти с капустой и грибами. Эти… мы еще и сами не знаем с чем.