— Он в одном из этих трех сараев, — сказал старик. — Я уверен.

Они вошли в длинное здание с широкой бетонной дорожкой посередине, закиданной сеном и навозом. С потолка свисали голые лампочки и тускло освещали стойла справа и слева. И почти две трети из них не пустовали.

Это был первый сарай, через который они шли, так что Дортмундер узнал кое-что новое о лошадях: 1 — они пахнут; 2 — он никогда раньше не встречал никого, кто бы так громко дышал; 3 — они не спят, даже ночью; 4 — они не сидят; 5 — они проявляют любопытство к людям, которым нужно пройти мимо, и наконец 6 — у них необычайно длинные шеи. Когда с обеих сторон одновременно к нему высунулись морды лошадей, которые морщили свои черные мясистые губы и показывали жуткие квадратные зубы, похожие на могильные плиты, сопя и фыркая прямо в лицо Дортмундера, Джон понял, что дорожка на самом деле не так и широка, как казалось.

— Господи! — прошептал Келп. Не часто он говорил такие вещи.

Здесь, конечно же, Переплета не было. Они перешли на другую сторону, и снова Дортмундер ощутил на лице влажное, теплое дыхание любопытных лошадей. Трое злоумышленников шли, вглядываясь в темноту, а позади них раздавалось тихое ржание и фырканье потревоженных этим ночным визитом животных. Вдалеке из окон главного дома, как и в ближайших конюшнях, лился слабый свет.

— Он должен быть или в этом сарае или вон в том, втором, — махнул рукой лысый.

— И какой ты хочешь проверить первым? — поинтересовался Дортмундер.

Старик подумал и указал:

— Этот.

— Значит, он будет в другом. Туда сначала и пойдем, — решил Дортмундер.

Старик внимательно посмотрел на него.

— Ты что шутишь или как?

— Или как.

И, как позже выяснилось, он был прав. Третьим слева стоял Переплет собственной персоной. Большой, высокомерный жеребец, с узкой мордой и в черной гладкой попоне. Он отпрянул и уставился на людей с отвращением.

— Это он, — сказал старик. Что и подтвердила маленькая табличка, прибитая к воротам стойла.

— Наконец-то, — выдохнул Келп.

— Не так уж долго мы его искали. Сейчас я надену уздечку.

Старик отвернулся и вдруг напряженно застыл. Затем оглянулся на двери конюшни.

— Кто-то идет, — резко прошептал он.

Быстро сориентировавшись, старик рывком открыл ворота в другое, не туда где стоял Переплет, стойло и, схватив своей костистой лапой локоть Дортмундера, толкнул его внутрь. Одновременно с этим он зашипел на Келпа:

— Давай внутрь! Залазь!

— Здесь кто-то уже есть! — в ответ прошептал Дортмундер, имея в виду коричневую лошадь, которая уставилась в абсолютном недоумении на непрошеного гостя.

— Некогда! — отрезал старик, пропихнул Келпа внутрь стойла и захлопнул ворота в тот самый момент, когда свет в конюшне загорелся ярче.

— Эй, парни! Что происходит? — произнес чей-то голос.

Нас застукали, подумал Дортмундер и отчаянно стал придумывать причину, по которой он мог бы оказаться в стойле с этой гнедой лошадкой посредине ночи. Но тут он услышал продолжение.

— Думал, вы уже все спатки завалились.

Он говорит с лошадьми! — мысленно обрадовался Дортмундер.

— Кто-то вам помешал? Птичка залетела?

Что-то в этом роде, — ухмыльнулся про себя Дортмундер.

— Или крыса залезла?

Человек приближался. Тихий и ровный звук знакомого для лошадей голоса успокаивал их.