— Что вы имеете в виду?

— В наших сферах не принято делать друг другу подарки... Почему кому-то угодно помочь нам вытащить из ямы одного корреспондента, имевшего несчастье попасться в лапы контрразведки? Обратите внимание на то, что поведение австрийцев логично: они хотят завоевать доверие интересующего их агента, и это нормально. Но почему это таинственное лицо помогает нам, предлагая свое сотрудничество?

— Да, тут дело нечисто, — согласился Старик. — А не идет ли речь о грубой тактике восточных агентов, желающих извлечь максимум из ареста Кельберга?

— Ловушка, подвох, попытка заманить — выбор большой, но все эти ответы нас не устраивают.

— Тем не менее, — возразил Старик, — необходимо тщательно все взвесить. Если бы я принимал решения только исходя из риска, я бы никогда не провел ни одной операции.

— Потому что вы лично не рискуете! — вырвалось у Коплана.

Старик недовольно поморщился.

— Взвешивайте свои слова, Коплан, — процедил он. — Я никогда не подставляю своих агентов легкомысленно и всегда солидарен с каждым из них.

Франсис чувствовал себя не в своей тарелке:

— Простите меня, я беру свои слова обратно. Старик посмотрел ему прямо в глаза и сказал:

— Допустим, что вы оказались в румынской тюрьме, а мне представляется случай вас освободить. Что бы я, по-вашему, сделал?

Коплан молчал. Старик продолжил:

— Я взвесил бы все «за» и «против» и не пренебрег бы риском. По какому праву я могу отказаться от такого шанса, даже если он полон скрытых угроз?..

Он помолчал, затем добавил:

— Разумеется, вы смотрите на это другими глазами, чем я, будучи директором... Я узнаю из неизвестных источников, что Кельберг стал пленником румынской сигуранцы, что подтверждает мои опасения, вызванные его необъяснимым молчанием. Далее мне предлагают помощь, чтобы спасти моего сотрудника. Как я должен поступить? — Он поправился: — Какое я принимаю решение?

— Вы вступаете в игру, — обронил Франсис Коплан.

— Вы угадали.

— Однако мне жаль того, кто должен будет играть. Не агент ли ZB-11?

— Нет, я не могу рисковать им в столь опасном деле. Я предлагаю сыграть вам.

— Но я не знаю ни Бухареста, ни румынского языка.

— Бухарест — город как город, и многие румыны говорят по-французски.

— Миссия действительно очень деликатная, — прокомментировал Коплан с помрачневшим лицом.

— Именно поэтому я и поручаю ее вам, — подвел итог разговора Старик.

Глава 6

Коплан некоторое время размышлял, потом спросил:

— Я могу сказать об этом решении Сильвии?

— Да, конечно. Впрочем, она в разговоре недвусмысленно дала понять, что дальнейшую информацию сообщит только после того, как мы свяжем себя обязательством.

— В таком случае, она будет удовлетворена.

— Постойте, это еще не все. Постарайтесь вытянуть из нее максимум.

— То есть?

— Учитывая, что ваши отношения выходят за чисто профессиональные рамки, постарайтесь узнать у нее то, чем ей, быть может, не было поручено с вами делиться.

— Я попытаюсь, но в результатах не уверен. Она работает профессионально и никогда не теряет головы. Ее кокетливость и легкомыслие — это лишь маска, поверьте мне.

— Поймите меня, Коплан. Я не думаю, что ей многое известно, но нам было бы полезно знать, каким образом и почему восточный агент, сделавший это предложение, вышел на Австрию. Вы понимаете меня? Даже если операция провалится, это поможет нам выйти на таинственное лицо, ходатайствующее о нашем вмешательстве.

— Буду приятно удивлен, если Сильвия пойдет на это.