Гатаспа был черноволос и смуглолиц. Но эта смуглость больше происходила от загара, нежели от природы — Гатаспа много времени проводил в своей роще, на свежем воздухе. В ней росли деревья, которые на высокогорье обычно не встречаются. Но Гатаспа был большим энтузиастом лесного дела, и его саженцы не боялись ни больших морозов, ни изнуряющей летней жары.

— Ты ждал меня… — не спросил, а скорее констатировал Вифисарий.

— А я заглянул в свой шар. Посмотри сам.

Он подвел Вифисария к столу, где на нефритовой подставке лежал хрустальный шар размером с голову ребенка. В его глубине мелькали какие-то бесформенные тени и образы, а в самом центре сферы светилась яркая искорка.

— Это твои эманации*, — сказал Гатаспа. — Они у тебя очень сильные. Я узнал, что ты отправился путешествовать еще вчера и все это время следил за твоим передвижением. Что привело тебя ко мне? Ведь ты бил ноги по горным тропам не ради удовольствия выпить вместе со мной абрикосовой наливки.

— Нет, не ради такого удовольствия… хотя должен сказать, что твоя наливка выше всяких похвал. Я не только соскучился по тебе. Сбылось долгожданное пророчество Даниила*. Истек назначенный им срок в «семьдесят седьмин». В мир пришел Саошиант*. А нам прислана Благая Весть. Пора в путь.

— Ты не ошибаешься? — недоверчиво спросил Гатаспа.

— Вот мое доказательство…

С этими словами маг брауи открыл футляр и показал Гатаспе наконечник копья.

— Он выкован из небесного металла, — объяснил Вифисарий. — Кусок железа упал возле поселения брауи. Признаюсь, я знал, что так будет. Я вычислил траекторию движения обломка звезды, вот только не смог точно определить место его падения. Но Высшие Сферы все устроили, как должно. Их мудрость и способность управлять случайностями безгранична.

Гатаспа сначала обрадовался и вознес краткую молитву прародительнице Аме, а затем вдруг нахмурился. Возможно, ему передалось настроение Вифисария, который был мрачнее грозовой тучи.

— Мы не в силах изменить судьбу человека, — сказал, словно извиняясь, Гатаспа. — Так предначертано…

— И так будет, — закончил его мысль Вифисарий и тяжело вздохнул.

Они немного помолчали, каждый со своими мыслями, а затем Гатаспа сказал:

— Располагайся. И смой с себя дорожную пыль, пока я накрою стол.

Вифисарий молча кивнул и направился в отведенные для него покои.

Жилище Гатаспы было сплошь деревянным. Но если его наружная обшивка представляла собой разносортные, потемневшие от времени бревна, большей частью тонкие и кривые, то внутри стены буквально светились от вощеного дерева ценных пород. В просторной комнате приемов, уставленной красивой мягкой мебелью, был сооружен большой камин с мраморной полкой, на которой стояли вырезанные искусными резчиками из слоновых бивней и нефрита фигурки богов разных времен и народов. Божков оказалось так много, что Вифисарий даже не смог их сосчитать.

Ванную комнату Гатаспа обустроил как римские термы. Он отделал ее белым мрамором и в ней находилось два бассейна. Каждый из них имел длину в полтора дхануша*, ширину не менее трех хаста* и глубину полтора хаста. В одном бассейне была горячая вода, а в другом — холодная.

Погрузившись в бассейн с горячей водой, Вифисарий от наслаждения даже застонал. И мысленно поклялся (в который раз!), что, возвратившись домой, сделает себе точно такую же ванную комнату. Из-за постоянных бдений в обсерватории, хозяйственными делами заниматься ему было недосуг, поэтому Вифисарий мылся так, как и все мужчины-брауи — летом и осенью под водопадом, а когда вода замерзала, то в примитивной деревянной ванне, куда его крупное тело едва помещалось.