|
— Я охотно соглашался расплачиваться через бармена — вряд ли эсбэшник пошел бы на такое. Я выглядел как «свой». Подозреваю, он следил за происходящим и ждал, не сцапают ли кого-нибудь из его приятелей после того, как он заключит со мной сделку. И, наконец, нам снова повезло, потому что этот мужик не знает, для чего его «большие шишки» используют более крупные артефакты. Он думает, что худшее, что может ему угрожать, — это что его схватят за руку и оштрафуют за беспошлинный ввоз предметов искусства.
— Но, может быть, его начальство и не использует артефакты для ввоза запрещенных товаров, — заметила Тия, обдумывая все возможные варианты. — Быть может, они просто передают их кому-то другому. — Ну да, на этой станции такое вполне возможно. Алекс бережно поставил вазочку на панель. — Как бы то ни было, думаю, наркоконтроль давно подозревал, что на этих станциях творится нечто подобное. Наверняка где-то поблизости находится их корабль — вот почему мы так быстро получили ответ. Я, еще когда нам давали этот номер, подумал, что это номер корабельной связи, только ничего не сказал. — Хм… Тия перебрала в уме все вещи, которые она бы сделала теперь, и получила наиболее вероятный ответ: — Значит, теперь они просто найдут второго курьера, который явится в «Скалу» в полдень и определят, на какой корабль он отправился, после чего станут следить за этим кораблем? Или это слишком просто? Алекс зевнул и потянулся. — Наверное, — сказал он: очевидно, эта игра ему наскучила. — Вряд ли он встретится с курьером прямо у себя на корабле… Ну, как-нибудь они его да выследят. Мы дали им то, чего им не хватало: отправную точку. Теперь от нас ничего не зависит — оно и к лучшему: не хотелось бы мне ввязываться в перестрелку контрабандистов и СБ. Ох, как я устал! — Поди и отдохни, — тут же сказала Тия. — И убери этот комбинезон из рубки, пока у меня камеры не перегорели! Алекс рассмеялся — но тем не менее направился прямиком в свою каюту.
Тия даже не потрудилась разбудить свое «тело», когда приблизилась к станции Пресли и установила связь с диспетчером. Она ожидала, что ей ответит обычный ИИ, которым было оборудовано большинство горнодобывающих станций; но нет, голос был человеческий. Несмотря на то что видеосвязь отсутствовала, ошибиться было невозможно: с ней говорил живой человек. Потому что в голосе звучало напряжение: очевидно, человек был взволнован и очень подавлен. — АГ-1033, предупреждаем, у нас карантин, код номер пять, — произнес диспетчер с легкой заминкой. Тия подумала, что ему, наверное, не так часто приходится иметь дело с микрофоном. — Мы можем разрешить вам пристыковаться к доку, и наши роботы могут вас заправить, но мы не можем позволить вам открыть шлюз. А в целом мы предпочли бы, чтобы вы отправились к другой станции, если есть такая возможность. «Код пять не дает ему права отказать нам в заходе в док, но он напуган. И действительно хочет, чтобы мы ушли». Тия быстро приняла решение. — Станция Пресли, да будет вам известно, что мы здесь с поручением от Медслужбы Ценкома. Отсылаю подтверждение, — она отправила свои заархивированные данные. — Мы осуществляем стыковку и будем рады, если станция Пресли окажет нам содействие. И пока мы осуществляем стыковку, мы хотели бы связаться с вашим начальником Медицинской службы. — Э-э… я… Послышался невнятный шепот, как будто диспетчер советовался с кем-то еще. Потом в микрофоне снова зазвучал его голос: — Это мы можем осуществить. Ждите указаний относительно стыковки. |
