— Ну да, что-то в этом духе, — сказала Тия. — Потому мне и нужно твое сотрудничество. В этих поисках мне может потребоваться более мобильный партнер.

Алекс понимающе кивнул.

— Вы нашли его, благородная госпожа! Я буду только рад вам помочь. Если есть на свете что-то, от чего я без ума, так это поиски неведомого. А тем более на службе у прекрасной дамы!

— Вот как? — хмыкнула Тия. — Может, еще дадите обет отыскать Святой Грааль?

— А почему бы и нет? — беспечно ответил Алекс. — Хоть сейчас!

Он встал, повернулся лицом — не к пилону, а к Теду, сидевшему в подсвеченном шкафчике, — и простер руку, как будто принимал присягу космических пилотов.

— Я, Александр Жоли-Шанто, торжественно обещаю и клянусь, что присоединюсь к мозговому кораблю Гипатии-1033, дабы отныне и впредь вместе с нею непрерывно разыскивать родную планету существ саломон-кильдеровской культуры. Я клянусь, что этот проект будет нашим общим проектом до тех пор, пока будет общей наша карьера. И клянусь, что буду помогать и содействовать ей во всем, что имеет отношение к этим поискам, да поможет мне Господь. Да будет тому свидетелем сей медвежонок.

Тия рассмеялась бы — но Алекс выглядел очень серьезным.

— Вот так, — сказал Алекс и снова сел. — Ну а ты?

А что она? Она уже практически согласилась взять его к себе в пилоты, разве нет? И разве он не поклялся служить ей, как какой-нибудь средневековый рыцарь?

— Ладно, — ответила она. — Я, Гипатия-1033, торжественно обещаю и клянусь принять Александра Жоли-Шанто к себе на службу, разыскивать вместе с ним родную планету эскайцев и делить с ним все материальные и нематериальные вознаграждения, которые достанутся нам в процессе этих поисков. Я обещаю оставить его при себе в качестве своего «тела», пока мы оба не согласимся взаимно расторгнуть контракт. Я клянусь… медведем Теодором Эдуардом.

Алекс улыбнулся так широко и заразительно, что Тия впервые пожалела, что не может улыбнуться в ответ.

— Ну что ж, значит, теперь мы команда! — сказала она.

— Так выпьем же за нашу совместную карьеру! — сказал Алекс, поднимая воображаемый бокал. — Пусть она будет столь же долгой и плодотворной, как у Кейдов.

Он сделал вид, что пьет, потом разбил воображаемый бокал о воображаемый камин, не догадываясь, что Тия молчит оттого, что ошеломлена.

«Как у Кейдов? Откуда он может?..»

Но вслух ничего не сказала — она вдруг сообразила, что Алекс никак не может знать, кто она такая на самом деле.

В статьях о Кейдах об их парализованной дочери и о трагедии, в результате которой ее парализовало, не говорилось ни слова. В академических кругах это просто не принято: ученых интересуют только факты и выводы, а не малоприятные подробности чьей-то личной жизни. Кейды не были знаменитостями, о которых потом снимают художественные фильмы, основанные на реальных событиях. Нет, о Гипатии Кейд он знать никак не мог.

А когда человека принимают в программу подготовки капсульников, его фамилия теряется в сети секретных файлов, доступ к которым имеет чрезвычайно узкий круг лиц. Так оно лучше, так проще приспособиться к жизни в скорлупе. Есть и другие проблемы. Мозговые корабли, как справедливо заметил профессор Броген, являются чрезвычайно ценным имуществом. А их груз порой бывает еще ценнее. Так что у кого-то может возникнуть искушение, например, взять в заложники родственника капсульника или оказать на него давление, пользуясь родством. Или заманить корабль в ловушку…

И тем не менее капсульник в принципе мог сообщить самым близким друзьям, кто он такой на самом деле.