Томас снова выглянул в иллюминатор.

— Но это означает, что представители этой культуры…

— Да, они активно осваивали космос! — подтвердила Пота, тряхнув головой так энергично, что ее каштановые с проседью кудряшки завибрировали. — Думаю, на этот счет двух мнений быть не может. Хотя мы так и не нашли никаких следов их космических аппаратов. Но подлинная загадка даже не в этом.

Брэддон кивнул.

— Подлинная загадка в том, что они, похоже, не создавали постоянных поселений. Судя по всему, они проводили на одном месте не более нескольких десятков лет. И никто не знает ни того, почему они ушли, ни того, зачем они вообще сюда приходили.

— Похоже, они прыгали с планеты на планету так же часто, как вы! — рассмеялся Томас. — Быть может, они просто занимались тем же, что и вы, — изучали какую-то более древнюю культуру и странствовали между звезд следом за ней?

Брэддон издал притворный вопль ужаса.

— Прошу вас, не говорите так! Мне даже подумать страшно, что это может оказаться правдой!

Пота же только рассмеялась.

— Если бы это было правдой, мы бы уже обнаружили следы этого, — сказала она им обоим, похлопав мужа по коленке. — В конце концов, в здешней безжизненной атмосфере любые артефакты сохраняются просто великолепно. Если бы эти, как мы называем их, эскайцы были археологами, мы бы обнаружили стандартные орудия нашего труда. Лопатки и кисточки постоянно ломаются или изнашиваются, и мы оставляем их в своих мусорных кучах. Они бы делали то же самое. Лопатка или кисточка всегда узнаваемы, какая бы культура их ни изготовила…

— А еще там были бы отвалы! — вставила Тия. — Вы же все время оставляете за собой груды земли, мам; если бы это были археологи, мы бы нашли где-нибудь отвалы.

— Ну да, Тия права! — кивнул Брэддон. — Вот так-то, Томас; вот вам неопровержимое доказательство.

— Ну ладно, меня оно устраивает, — добродушно согласился Томас.

— К тому же, если эта идея верна, здесь должны присутствовать еще и следы более ранней культуры, не так ли? — добавила Мойра. — А вы ничего, кроме артефактов эскайцев, пока не находили.

— Вот-вот! — подтвердила Пота с улыбкой. — Так что, как видите, Томас, гипотеза об археологах отпадает.

— Ну что ж, — изящно вывернулся Томас, — значит, мне повезло, что у меня есть такой партнер, как Мойра, и я вполне могу предоставить строить гипотезы более умным головам, чем моя!

Через некоторое время разговор свернул на дела Института археологии и на новости о профессиональных и личных делах друзей и соперников Поты и Брэддона. Тия снова взглянула на часы — ее родителям давно пора было возвращаться в раскоп, но они, видимо, решили устроить себе выходной.

Однако ее эти разговоры не интересовали, тем более что взрослые мало-помалу ударились в политику как Института, так и правительства Центральных Миров. Тия взяла своего мишку, вежливо извинилась и ушла к себе в комнату.

С тех пор как Томас вручил ей подарок, она так и не успела как следует его разглядеть. Когда Мойра была у них в прошлый раз, она много рассказывала Тии о том, как попала в капсулу. Мойра, в отличие от большинства капсульников, оказалась в заточении, когда ей было уже почти четыре года. До тех пор врачи еще надеялись найти средство от ее редкого врожденного недуга: преждевременного старения, из-за которого тело девочки в три года напоминало тело шестидесятилетней женщины.