— Мэм, должно быть, нам следует пойти в ту сторону, — сказал мистер Вагхела.

Старуха кивнула. Она начала всерьез беспокоиться.

Мужчина, чей объемистый живот выделял его на фоне остальных даже больше, чем шикарная машина, подрядчик судоразделки, махал руками в сторону корабля, сопровождая свою негодующую речь брызгами слюны. Перед ним, в окружении толпы работяг, стоял Санджай. Он явно пытался урезонить мужчину и примирительно жестикулировал, держа руки ладонями вниз. Дженнифер, объект гнева подрядчика, приняла ту самую позу, которую ее бабушка хорошо запомнила еще с тех пор, когда девушка была подростком: бедро вызывающе выдвинуто вперед, руки скрещены на груди, голова надменно откинута.

— Можешь сказать ему, — периодически вмешивалась она в разговор, — что у меня и в мыслях не было что-то сделать с его треклятой посудиной. И вообще, просто смотреть законом не запрещено.

— Джен, в том-то и проблема, — повернулся к ней Санджай. — У нас существует закон, запрещающий смотреть. Когда ты нарушаешь границы чьей-либо собственности.

— Это берег! — заорала она на подрядчика. — Длиной десять километров. Где ходят тысячи треклятых людей. Ну, посмотрела я на несколько ржавых посудин. И что это меняет?

— Джен, пожалуйста…

Окружившие Санджая мужчины следили за происходящим с нескрываемым интересом. Радостно подталкивая друг друга локтем, они тыкали пальцем в надетые на Дженнифер джинсы и майку, некоторые из зевак сгибались под тяжестью кислородных баллонов у них на плечах. Они расступились перед старухой, и она уловила странное смешение запахов: острого пота, благовоний и чего-то очень едкого. И с трудом удержалась, чтобы не прикрыть рот рукой.

— Он думает, что Дженнифер из группы защитников окружающей среды и собирает против него какие-то доказательства, — объяснил Санджай.

— Но ведь и ежу понятно, что я только смотрю, — сказала Дженнифер. — У меня и камеры-то с собой нет, — произнесла она, обращаясь к своему обидчику.

— На самом деле ты делаешь только хуже, — одернул Дженнифер Санджай.

Старуха попыталась оценить, насколько опасен для них этот человек. Его жесты стали еще резче и драматичнее, лицо исказилось от ярости. Она с надеждой посмотрела на мистера Вагхелу, словно он был здесь единственным взрослым человеком.

Возможно, ему в голову пришла та же мысль, потому что он вдруг отодвинулся от нее, расправил плечи и протиснулся поближе к пузатому. Подошел к нему, протянул руку, и тому ничего не оставалось, как ответить рукопожатием.

— Сэр, я мистер Рам Б. Вагхела.

Мужчины начали быстро-быстро говорить на урду, причем тон мистера Вагхелы был поочередно то примирительным, то агрессивным.

Разговор, похоже, затягивался. И старуха, лишившись возможности опираться на руку мистера Вагхелы, чувствовала себя как-то не слишком устойчиво. Она огляделась по сторонам в надежде куда-нибудь присесть, затем слегка попятилась: ее смущали — и даже пугали — откровенно любопытные взгляды мужчин. Наконец она обнаружила стальную бочку и побрела в ту сторону.

Усевшись, она принялась наблюдать за тем, как мистер Вагхела и Санджай пытаются убедить пузатого в отсутствии у нежданных гостей тайных умыслов или скрытых коммерческих интересов. Время от времени мужчины махали в ее сторону рукой, а она тихонько сидела в тени зонта, прекрасно понимая, что ее присутствие — очень пожилой и явно хрупкой леди — может перетянуть чашу весов в их пользу.