Лопух бросил ключи на место. Бражники выстроились перед стойкой, тесно прижавшись локтями: три сероватые кляксы с бледными ореолами лиц, обращенными в голубой угол.

Корчмарь повернулся к ним.

— Ну-ка, ниже, ниже! — возмущенно скомандовал он. — Вы что же это, вообразили себя джентльменами?

— Но ты же ведь никого сверху пока не обслуживаешь?

— Неважно, — невозмутимо возразил Корчмарь.

— Каждый сверчок знай свой шесток! Так-то, сосунки! Коли вы серьезно настроились принять дозу, переворачивайтесь!

Недовольно ворча, бражники повернулись так, что теперь их головы были уже направлены в черный угол.

Сам же, не удосуживаясь лишний раз перевернуться, Корчмарь без церемоний всучил им неопределенных очертаний сосуд бледно-розового цвета, снабженный тремя отростками сосков. Бражники тут же ухватились за отростки и мгновенно припали к ним.

Не снимая тяжелой булки-руки с блестящей рукоятки клапана. Корчмарь заявил:

— Минутку терпения: сперва проверим вашу кредитоспособность.

С недовольным ропотом каждый из бражников извлек нечто слишком маленькое, не различимое Лопухом на расстоянии, и сунул под нос хозяину. Корчмарь тщательно изучил каждый из протянутых предметов перед тем, как опустить их в ящик кассы. Потом он объявил:

— Шесть секунд лунной браги. Сосите проворнее. — Не отрывая взгляда от наручных часов, правой рукой он повернул рукоятку клапана.

Один из бражников, кажется, замешкался, но тут же, шумно выдохнув носом, проворно присосался к отростку.

Пьяницы жадно приняли дозу, и, добрав последние капли, как водится, начали травить баланду.

Кружа в отдалении, Лопух благодаря своему острому слуху слышал почти весь разговор.

— Ну что. Корчмарь, гнусная выдалась Спятница?

— Да нет, не хуже любой другой — как если бы пьяному сосунку угодить к ненасытному вурдалаку и отдать ему кровушку до капли.

— Слушай, ты, жирная упырина, да я преспокойненько переночевал у Пита!

— У Пита? Преспокойненько? Не рассказывай сказки!

— Эх, чтоб тебе подавиться радионуклидами! А ведь вампиры действительно сцапали Пупсика и Очаровашку. Не поверишь, прямо у эскалатора по правому борту! Скоро «Ковчег», похоже, совсем опустеет! А уж Третий трюм и подавно. И так днем, бывало, проплывешь из конца в конец весь коридор и живой души не встретишь.

— А откуда тебе известно, что случилось с девками? — задиристо спросил другой бражник. — Кто знает, может быть, они просто перебрались в другой трюм, чтобы там поискать счастья?

— Счастья… скажешь тоже! Счастье повернулось к ним задницей, браток. Сюзи видела, как их уволокли.

— Да не Сюзи, — поправил Корчмарь, взяв на себя роль арбитра в споре. — Мейбл. Это она все видела. Но я скажу так: что спившиеся шлюхи заслужили, то и подучили.

— Бессердечный ты все же. Корчмарь.

— Не буду спорить. Поэтому и кровососы на меня не льстятся. Но, если серьезно, ребята, оборотни и ведьмы чересчур вольготно себя чувствуют в Третьем. Совсем распоясались. Всю Спятницу глаз не сомкнул — караулил. Все, хватит, мое терпение кончилось — посылаю жалобу на Мостик.

— Да ладно тебе. Брось трепаться.

— Чтоб мне сдохнуть! Вот те крест. Корчмарь смиренно опустил голову и истово перекрестил левую сторону груди. Этот жест окончательно убедил пьянчуг. Лопух закружил в обратном направлении и в сторону зеленого угла, постепенно удаляясь от стены.