– Предлагаю выработать единый подход к происшедшему, – взял в свои руки управление дискуссией адвокат.

– Своевременная мысль, – откликнулся нейрохирург Антон, – тем более если учесть, что до завтрака в кают-компании осталось два с половиной часа.

– Я уже сообщил обо всем происшедшем в порт, – поставил всех в известность капитан.

– Невозможно повернуть корабль. – Альберт Бенедиктович судорожно сглотнул остатки коньяка. – Вы же сами понимаете, что это невозможно. Мы тащились сюда через всю страну, мы заплатили бешеные деньги, в конце концов! Никто не должен страдать из-за разгильдяйства вашего экипажа! Какой-то хряк по неосторожности свалился…

– Альберт Бенедиктович, – попытался урезонить адвоката Антон, – о мертвых либо хорошо, либо ничего… Держите себя в рамках приличий!

– Да бросьте вы, Антон!..

– Вы бы заткнулись, господин адвокат! – вспыхнул капитан, и даже его седая борода, казалось, зарумянилась. – Произошло несчастье с одним из моих людей. И все ваши деньги, даже собранные вместе, его не вернут!

– Вот именно. – Адвокат несколько сбавил обороты. – Мы пока что, слава богу, живы и готовы продолжать круиз. Думаю, меня поддержат все здесь присутствующие. Не отменять же путешествие из-за нелепого несчастного случая, в самом деле!

Капитан молчал.

– Я понимаю, эта трагедия – не самый благоприятный фон для начала круиза, но ведь бывают форс-мажорные обстоятельства… Среди нас есть женщины и ребенок… – В этом месте страстной речи адвоката все повернулись ко мне. – Думаю, что известие о смерти одного из членов экипажа произведет на них тягостное впечатление. Может быть… Может быть, умолчим об этом прискорбном происшествии? Хотя бы для спокойствия непосвященных… Пусть все идет своим чередом. В холодильнике труп прелестно сохранится до нашего возвращения…

Нейрохирург Антон весело присвистнул:

– Интересно, как вы себе это представляете, коллега? Залепить всем воском уши? Или вымазать горчицей глаза? Уже сейчас об этом наверняка знает весь экипаж. А у мареманов, как известно, в запасе имеется Целый ворох нехороших примет… Если они даже боятся выходить в море по понедельникам, то что говорить о загадочной смерти на борту? Я прав, капитан?

Капитан грустно улыбнулся: конечно, ты прав, салага.

– Скрыть это не удастся, ясно. Даже если все здесь присутствующие дадут друг другу страшную клятву на Библии, это нисколько не поможет делу. Все равно слухи просочатся и обрастут самыми невероятными подробностями. Мне кажется, нужно все честно сообщить пассажирам, а потом вызвать из порта вертолет. Труп на борту – не очень приятное соседство, согласитесь… Гонять бильярдные шары, зная, что в нескольких сотнях метров от тебя лежит замороженный покойник, – удовольствие сомнительное. К трупу мы приложим мое медицинское заключение и заключение нашего глубокоуважаемого адвоката. А также кассету, отснятую нашим глубокоуважаемым оператором. Думаю, никаких проблем с этим не возникнет. И осложнений тоже. Никакого уголовного дела заведено не будет, учитывая обстоятельства смерти потерпевшего. А тот, кто не захочет продолжать круиз, – я полагаю, что и такие найдутся, – вполне может улететь тем же вертолетом, что и несчастный старпом.