— Если бы у меня осталось время подумать, я бы отказался и от этого,

— Виктор Войзи, для которого это была вторая картографическая экспедиция, не отводил глаза от панели управления топографического модуля. Передний обзорный экран, как и во все предыдущие дни, не показывал ничего кроме развертывающихся в лучах носовых прожекторов аппарата неровных участков бесплодного вулканического базальта, но Войзи таращился на них как турист в экзотическом увеселительном круизе.

— У тебя хватало времени подумать, — вздохнул Сердженор. — Чего у тебя было предостаточно на этой работе — так это времени, чтобы развалиться в кресле, бить баклуши и размышлять о всякой всячине. Главным образом ты старался придумать какую-нибудь причину, чтобы не бросить эту работу при первой представившейся возможности. Славное упражнение в изобретательности.

— Деньги. — Войзи старался выглядеть циничным. — Вот почему все нанимаются на работу. И остаются.

— Работа не стоит того.

— Я соглашусь с тобой, когда у меня в карманах окажется не меньше, чем у тебя.

Сердженор покачал головой. — Ты совершаешь большую ошибку, Виктор. Ты размениваешь жизнь — свою единственную жизнь — на деньги, на привилегию изменить положение нескольких строчек в записях кредитного компьютера. Невыгодная сделка, Виктор. Какая разница, сколько денег ты заработаешь — у тебя никогда не будет возможности купить ушедшее время.

— Твоя беда в том, Дейв, что ты становишься… — Войзи заколебался и попытался перевести разговор в другое русло — …ты не помнишь, что такое нуждаться в деньгах.

— …Становишься старше, — продолжил Сердженор мысль товарища, про себя решив закончить данную тему. — Держу пари, десять против одного, что с вершины этого холма мы увидим корабль.

— Уже! — Войзи, не обратив внимания на предложение, наклонился вперед и начал выстукивать по кнопкам панели дальномера.

Сердженор, слегка усмехнувшись возбуждению своего молодого товарища, вытянул ноги и постарался поудобнее устроиться на подушке сиденья. Казалось, прошли века с тех пор как базовый корабль высадил шесть топографических модулей на южном полюсе черной планеты и растаял в небе, чтобы совершить пол-оборота вокруг планеты и приземлиться на северном. Для этого кораблю потребовалось около часа, а экипажам модулей пришлось выдерживать три «же» двенадцать дней, пока их машины бороздили поверхность планеты. Если бы здесь планете имелась атмосфера, можно было бы перейти в режим «воздушной подушки» и передвигаться в два раза быстрее. Но эта планета — одна из наименее гостеприимных, насколько помнил Сердженор — не шла ни на какие уступки незваным гостям.

Топографический модуль достиг вершины гребня, и горизонт — линия, отделяющая тьму, усеянную звездами, от безжизненной черноты скал — отодвинулся вдаль. Внизу на равнине, километрах в десяти впереди, Сердженор увидел скопления огней базового корабля — «Сарафанда».

— Ты был прав, Дейв, — сказал Войзи, и Сердженор про себя улыбнулся уважению, прозвучавшему в его голосе. — Полагаю, мы возвращаемся первыми — других огней пока не видно.

Сердженор кивнул, всматриваясь в ночь в поисках блуждающих светлячков, означавших возвращение остальных аппаратов. Теоретически все шесть модулей, каждый в соответствующем направлении, должны были бы находиться на абсолютно одинаковом расстоянии от «Сарафанда», образуя идеальную окружность с базовым кораблем в центре. Большую часть путешествия модули придерживались строго установленного порядка топографической съемки, чтобы данные, которые непрерывно передавались на «Сарафанд», всегда поступали из шести одинаково удаленных, одинаково пространственно расположенных точек.