Само собой, подобное конструирование бесконечно — стало быть, такая вселенная практически безначальна. И здесь состоит парадокс каузального, причинно-следственного круга. Требуется появление Жизни. Которая бы обеспечила вечное существование такой вселенной — и самой жизни.

Но вскоре я расстался с подобными сомнениями. Ведь я был слишком ограничен, не свыкнувшись еще с Бесконечностью вещей. И поскольку данная вселенная была бесконечно древней, и жизнь существовала здесь бесконечно долгое время, здесь тои здесь не было начальной точки, с которой можно было бы определять первичность Жизни или Материи, которой она управляла. Жизнь существовала здесь, потому что вселенная была жизнеспособна — и наоборот. Так что никакого парадокса, по сути, не было!

И так вальяжно плыл я в звездной колеснице, запряженной Наблюдателем, понемногу привыкая к тому, что называется Вечностью и Бесконечностью.

И тут он стал удаляться из моего мира. Рассыпанная картина звездного неба, далекая пена млечных путей — даже сияние неба — все это были теперь для меня аспекты реальности, но лишь на поверхности. Вообразите перед собой стеклянную поверхность и затем попытайтесь расслабить глазные мышцы и не видеть ее — приставших пылинок, разводов — тогда вы получите представление, каким было мое зрение.

Но конечно, это изменение восприятия было вызвано не физическими явлениями выгибания зрачка или другого изменения внутри органа зрения. Изменения в перспективе были намного глубже, чем это возможно в фокусировке человеческого зрения.

Я видел — точнее, мыслил — структуру Природы.

Я видел атомы — мельчайшие световые пятнышки, подобные маленьким звездам, веером заполнившие небо, которые казались на первый взгляд беспорядочным и хаотичным скоплением. Я видел их так же отчетливо, как доктор вслепую нащупывает ребра пациента. Атомы трепетали, вращаясь вокруг своих крошечных осей, соединенные друг с другом сложной световой системой. Видимо, это были электрические, магнитные и гравитационные силы. Вся вселенная была заполнена этим атомарным механизмом, состоящим их мельчайших колесиков, винтиков и прочих приспособлений. Этот механизм находился в беспрестанной работе: в нем все время что-то двигалось, кружилось, видоизменялось.

Тот же самый порядок проглядывал теперь и в небесной механике. Теперь каждое созвездие, каждое облачко туманности осмысленно участвовало в структуре. Вселенная теперь представляла собой Библиотеку, хранившую мудрость этих древних предков Человечества — существ, научившихся управлять Бесконечностью. Получалось как раз то, что Нево предсказывал мне как финальную цель Разума.

Но этот порядок был не просто Библиотекой, не просто скучным скоплением полок, пропыленных межзвездными туманностями. Глядя на нее в целом, я постигал смысл жизни. Разум заполнял эту вселенную, проникая всюду в ее ткань! Морлоки создали Сферу, Конструкторы покорили Галактику, а здесь было исполнено нечто большее и непостижимое.

Здесь Ум воистину стал Бесконечным, утратив определенные очертания. Теперь я понимал — и видел собственными глазами, назначение и смысл бесконечной и вечной Жизни.

На время душой моей овладело умиротворение. Впервые я понял, что моя машина времени не была порождением зла, приводящего мир к разрушению и искажению его Историй. Оказывается, напротив, она создавала новые и новые Истории, существующие в Множественности, в бесконечном каталоге библиотеки Возможностей. И всякая из этих возможных историй, неся в себе Разум, Любовь и Надежду, занимала свое место на полке.

Но не настолько реальность Множественности, а то, что она значила для судьбы человека, трогала меня теперь.