— Слушай, Нево, остановись — у меня съезжает крыша! Ты говоришь уже о параллельных вселенных — разве такое возможно?

— Более чем возможно, — отвечал он. — Как раз туда и направляются Наблюдатели.

Он тревожно оглянулся в небо, предчувствуя наступающий рассвет.

— Мне больше нельзя оставаться здесь. Они заберут меня с собой.

— Когда?

— Этот должно произойти очень скоро. Тебе лучше уйти… Мог ли я мечтать о чем-нибудь лучшем? Приключение, длиною в вечность. А ты?

Я оглянулся напоследок с высоты велосипедного седла на это промокшее, прокисающее в грязи девятнадцатое столетие. На дома, полные спящих людей, выстроившиеся вдоль Питершам-Роуд, вдохнул влажный запах травы, услышал, как где-то хлопнула дверь, извещая о том, что первый молочник или почтальон приступил к своему рабочему дню.

Но я уже никогда не пойду этой дорогой.

— Нево, — и как только ты достигнешь этой великой Множественности — что тогда?

— Существует много порядков Бесконечности. Свет уже тронул его лицо и он поморщился. Голос его вновь стал водянистым, морлочьим, обрел чужеродные интонации:

— Конструкторы смогли завладеть вселенной — но им этого показалось мало. Они бросили вызов Ограниченности и Конечности, коснулись границы Времени, прошли ее и колонизировали Множественные вселенные. Но для Наблюдателей Оптимальной Истории даже этого уже мало. Они ищут новых путей открытий, они жаждут шагнуть за новые барьеры, за сам Порядок Вещей.

— Они что, совсем с ума сошли? Когда они успокоятся?

— Покоя нет. Нет пределов и ограничений. Нет конца тому, что лежит За Пределом — никаких границ, которые Жизнь и Разум не могут переступить, бросив им вызов.

Моя рука сама налегла на рычаг — машина вздрогнула, как трость, колеблемая ветром.

— Нево, я…

Он поднял руку на прощание:

— Вперед, — сказал он, словно бы закончив фразу за меня.

И у меня захватило дух, когда я сорвался с места в вечность.

А призрачные очертания моего дома вскоре растворились совсем. Ландшафт очистился, и снова на склон Ричмонд Хилл стала наступать приливом чудо-архитектура Века Строений, омывая склон, точно волны прилива, сменяясь одно за другим. Ничего похожего на особенности Истории Нево здесь не было — значит, путь мой был верен, и моя История вернулась на круги своя. Земля не переставала вращаться, Солнце не заслоняли никакие колпаки-Сферы и вообще ничего близкого веку Нево не происходило. Вот уже склоны тронул вечнозеленый пух растительности, не исчезающий зимой, и я понял, что близок век тотального потепления, так похожий на палеоценовый период. У меня защемило на сердце от воспоминаний о райском уголке, оставленном в прошлом.

Наблюдатели не появлялись. Сколько я ни вертел головой по сторонам. Эти шарообразные кожисто-мясистые осьминоги, обитатели вод Оптимальной Истории оставили меня в покое, и я снова был совершенно одинок, предоставлен собственной воле. Мрачное удовлетворение охватило меня при этой мысли, и, когда счетчики отсчитали двести пятьдесят тысяч, я осторожно взялся за тормозной рычаг.

Последний раз сверкнула Луна, проходя последние фазы, к затмению. Я точно помнил, что все произошло именно тогда, во время последней прогулки к Зеленому Фарфоровому Дворцу — как раз когда наступило время, которое элои называли Черные Ночи. Время затмения Луны, когда вылезали из своих подземных тоннелей морлоки. Как же глуп я был и неосмотрителен, решив идти вместе с Уиной в эту опасную вылазку!

Ничего, думал я, теперь этого не повторится, я твердо решил исправить ошибки прошлого, пусть даже ценой жизни.

Машина вздрогнула и начала тормозить.