— Поместишься, Питвик?

— Ох, мало я драл тебя за уши в детстве…

— Не было такого… Поднимешься и жди меня, не исчезай во тьме…

«Стакан» унес меня по шахте вверх. Дверца откинулась. Шлюз тамбура был открыт заранее. И я шагнул в южную теплую ночь.

Пахло чабрецом и полынью. И еще какой-то знакомой травой. Сладко так, даже щемяще… И теплыми древними камнями пахло. И конечно, водорослями. Море сонно ворочалось под обрывами. Звезды были белые, мохнатые, размером чуть не с кулак. Победно, словно завладели этим миром, трещали цикады. Ниже звезд, в черном пространстве моря, мигали маяки и створные знаки. А справа, за смутными развалинами цитадели, громоздил свои огни город. И самое удивительное — то, чего я еще не видел, — были мосты над бухтами. Они возносились великанскими сверкающими арками. Их словно сделали из граненого стекла, а внутри зажгли тысячи фонарей.

Я сел на какой-то бетонный уступ. Улыбнулся этой ночи благодарно и безоглядно. Не было теперь ни печали, ни сомнений. Казалось, что впереди ждет много хорошего. В конце концов, я имел право на этот отдых души. Ведь то, что задумано, сделано больше чем наполовину. И дальше идет как надо. И я вернулся. Это ли не счастье?…

Неслышно подошел Юджин.

— Дышишь?

— Ага… Мосты какие отгрохали!..

— Да. Во всех туристских путеводителях о них написано… Да только, слава богу, туристов и курортников тут не много. Теперь городок даже малолюднее стал, чем раньше.

— Почему?

— Пляжей-то мало, и не песок, а галька. А народ нынче привередливый… Раньше город флотом жил, а теперь флота почти нет, береговая охрана только. Мир во всем мире… Идем?

Я встал.

— Куртку возьми. — Юджин протянул мне что-то темное, просторное.

— Зачем? Жарко ведь. Или в ту забегаловку без фраков не пускают?

— Не будет жарко — это тетраткань. Наоборот, холодит. А в холод — греет. Твой микроклимат всегда с тобой. Кроме того, в ней аварийный датчик — на всякий случай… А это положи в брючный карман. — Юджин сунул мне в ладонь плоскую вещицу.

— Что это?

— Пистолет-парализатор… Только не ставь на полную мощность, а то угрохаешь кого-нибудь ненароком.

— Зачем он? Ты же говоришь: все спокойно в этом мире!

— Для пущей романтики! — Он усмехнулся. — Все же приморский город, ночной кабак… К тому же не забывай, что ты по-прежнему офицер спецслужбы. Или даже, наверно, генерал, если выслугу учесть…

— Да спецслужбы-то нет!

— Кой-какая все же имеется, куда без нее, без родимой… Там под лацканом куртки даже значок…

Я затолкал легкий, как игрушка, пистолет в задний карман, кинул куртку на плечо, и мы пошли. Город сиял у нас за спиной, но здесь было темно. Юджин вел меня каменистой тропинкой недалеко от обрыва. Головки травы скребли по штанинам.

— Юджин, помнишь, как однажды в сумерках ты угодил в какой-то лаз и мы с дедом вытаскивали тебя на веревке?

— Еще бы! Я там тогда монетку с якорем нашел. На ощупь!.. Потом я ее на цепочке носил…

— Сохранилась монетка-то?

— Да где же! Столько лет прошло…

«Всего два года», — подумал я. Но не сказал. Теперь казалось, что и я пробыл в Пространстве чуть не полвека и прежняя жизнь далеко-далеко…

Ресторанчик был милый такой, тихий, почти пустой. С неяркими светильниками в виде древних каменных плошек. На терракотовых стенах — черные фигуры героев эпоса и квадратные завитки эллинского орнамента.