Но мне ты поведай: какая

Нам путь отмевает тень,

Меж тем как на луге, сверкая,

Почил ослепляющий день?»

- «Взгляни: не древо ль мреет

На дальнем колене пути?

Грядущее тению реет —

С той тени ноге не сойти».

«Спешим — да избудем вскоре

Судеб неизбытную тень!

Как там, на цветущем просторе,

Прекрасен струящийся день!..

И мнится — мы близко… В боязни

Блуждает взор окрест…

О Боже! готов ли для казни,

Забыт ли сей праздный крест?»

- «Здесь грань тропы плачевной,

И светел отселе путь;

И гость да возляжет полдневный —

В последней тени отдохнуть».

«Ждало на пути меня дело:

Сей крест был тайный магнит!

Возьмите ж это тело

И радость, что путь мой сулит!

Свершайте дело распятья!

Распни мое тело, брат!

И люди станут братья!..

Что медлит гвоздь и млат?..»

-«Сей крест не жертвы просит:

Смиреньем пожри за мир!

Он небу покорность возносит,

Земле — вещает мир».

«Всё снов опьяняющих дали!

Очей, ах! у Гордости нет!

Ты мнил: на подвиг дали

Тебе простор и свет.

Глупец! то — труд непосильный,

И путь — не по силам твоим!

Узнай свой крест могильный

И яму сырую под ним!..»

- «Игралища буйных мечтаний!

Милей им истомный обман,

Чем темный праг скитаний,

Чем легкий прах полян!»

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ

Над смертью вечно торжествует,

В ком память вечная живет.

Любовь зовет, любовь предчует;

Кто не забыл — не отдает.

Скиталец, вдаль — над зримой далью —

Взор ясновидящий вперя,

Идет, утешенный печалью…

За ним — заря, пред ним — заря…

Кольцо и посох — две святыни —

Несет он верною рукой.

Лелеет пальма средь пустыни

Ночлега легкого покой.

ГЕСПЕРИДЫ

Μῆλά τε χρύσεα καλά παρ’ Ἑσπερίδων λιγυφώνων. 

ГОЛОСА

Муз моих вещунья и подруга,

Вдохновенных спутница менад!

Отчего неведомого Юга

    Снится нам священный сад?

И о чем под кущей огнетканой

Чутколистный ропщет Дионис,

И, колебля мрак благоуханный,

    Шепчут лавр и кипарис?

И куда лазурной Нереиды

Нас зовет певучая печалью

Где она, волшебной Геспериды

    Золотящаяся даль?

Тихо спят кумиров наших храмы

Древних грез в пурпуровых морях;

Мы вотще сжигаем фимиамы

    На забытых алтарях.

Отчего же в дымных нимбах тени

Зыблются, подобные богам,

Будят лир зефирострунных пени —

     И зовут к родным брегам?

И зовут к родному новоселью

Неотступных ликов голоса,

И полны таинственной свирелью

    Молчаливые леса?..

Вдаль влекомы волей сокровенной,

Пришлецы неведомой земли,

Мы тоскуем по дали забвенной,

    По несбывшейся дали.

Душу память смутная тревожит,

В смутном сне надеется она;

И забыть богов своих не может —

     И воззвать их не сильна!

ТРИЗНА ДИОНИСА

Зимой, порою тризн вакхальных,

Когда менад безумный хор

Смятеньем воплей погребальных

Тревожит сон пустынных гор,

На высотах, где Мельпомены

Давно умолкнул страшный глас

И меж развалин древней сцены

Алтарь вакхический угас,—

В благоговеньи и печали

Воззвав к тому, чей был сей дом,

Менаду новую венчали

Мы Дионисовым венцом:

Сплетались пламенные розы

С плющом, отрадой дерзких нег,

И на листах, как чьи-то слезы,

Дрожа, сверкал алмазный снег…

Тогда пленительно-мятежной

Ты песнью огласила вдруг

Покрытый пеленою снежной

Священный Вакхов полукруг.