В итоге попытка демократии сыграла с «Урфин Джюсом» злую шутку: теперь композиция считалась принятой, а текст «каноническим» лишь после того, как на протоколе заседания стояли все четыре подписи. Как точно заметил один из критиков, «мирно сосуществовать эти четверо могли только под наркозом». Случались и окопные войны, и сражения за новые территории, и удары с тыла и с флангов.

«Кормильцев плохо шел на компромиссы, — свидетельствует Олег Ракович. — Он был агрессивный, знающий, чего хочет, в том числе и в музыке. Смеялся — не как все. Одевался — не как все. Говорил афоризмами, малопонятно, и слушал только себя. По уровню мозгов он всех превосходил. Все считали, что он ненормальный но, во всяком случае, его уважали».

Необходимо отметить, что «молодой невротик» Кормильцев и упрямый трудоголик Пантыкин по большому счету стоили друг друга. В сравнении с альбомом «Путешествие» они оба заметно выросли, но были еще крайне далекими от желанной вершины. Музыке Пантыкина мешала схематичность мышления академического пианиста, ей недоставало дерзости и рок-н-ролльного хулиганства. В свою очередь, тексты Кормильцева грешили надуманностью, размытостью образов и многословностью.

«У Ильи порой встречались такие слова, которые исполнителю было трудно петь, — жалуется Пантыкин. — В сочетании друг с другом они составляли новое слово, никому не понятное. И эта ситуация была крайне сложной для вокала».

Во время записи «Пятнашки» (названной так по количеству песен на альбоме) пиком конфронтации стала композиция «Размышления компьютера о любви», подразумевавшая «космическое» звучание, достичь которого можно было лишь при помощи синтезатора. Но в стенах киностудии имелся только рояль, который даже в препарированном виде издавать нужные звуки не мог.

Друг Мак от подобной вопиющей бесхозяйственности просто озверел.

«Ты обещал мне все это сделать! — прорычал Поэт на Композитора так, что в студии затряслись стены. — Как может песня о внутреннем мире переживаний компьютера быть записана без синтезатора? Срочно решай: или в этой композиции будут звуки синтезатора, или ее не будет на альбоме вообще!»

Идеологические стычки сопровождались изысканным уральским фольклором. В кульминационные моменты он переходил в яростный мат неугомонного Белкина.

«Пантыкин постоянно дрался с Белкиным — это стало доминантой первейшей истории „Урфин Джюса”, — признавался Кормильцев в интервью для книги „100 магнитоальбомов советского рока”. — Столкновение двух абсолютно полярных людей: одного — воспитанного на классике, второго — воспитанного на наглости. Одного — патологически упрямого, другого — демагога и „вождя народов”. Столкновение двух лбов — одного козерожьего, другого бараньего — давало потрясающие искры. Рога так и бились! Это было просто фантастическое настроение, особенно когда мы записали и смикшировали весь альбом».

Сложно поверить, но вскоре после окончания сессии все конфликты вдруг резко прекратились. Антицик