Родители и тетка с ожиданием посмотрели на него.

– Сегодня утром сенатор Карр предложил мне остаться в его команде – на время выборов и еще два года после них. – За столом наступило молчание. Уилл поднял руку. – И еще кое-что. Взамен он обещал всемерно поддерживать меня против Джима Барнетта на выборах в конгресс через четыре года.

– Что значит «всемерно»? – спросил отец.

– Он окажет мне публичную поддержку, обратится ко всем своим политическим должникам, – Уилл усмехнулся, – и соберет для меня два миллиона долларов.

– Ура-а-а! – закричала мать.

– Ты чертовски права, – сказал отец. – Уилл, если Бен Карр сдержит слово, можешь считать себя избранным.

– Это прекрасно, Уилл, – сказала тетка Элли. – Бен Карр всегда стоял в сторонке и лишь загадочно улыбался – так было во всех избирательных кампаниях, а я помню их все.

Отец принял знаменитую позу сенатора и продекламировал:

– "Я буду голосовать за выдвинутого моей партией". Вот единственный вариант его поддержки кому бы то ни было с тех пор, как проводилась, кампания Франклина Рузвельта. – Отец поднял стакан: – Предлагаю тост за будущего младшего сенатора от Джорджии!

И все выпили за удачу Уилла.

В холле зазвонил телефон. Было слышно, как Генри протопал к нему.

– Может быть, ликовать преждевременно, – сказал Уилл. – За четыре года может всякое случиться. Генри выглянул из двери.

– Мистер Уилл, – сказал он, – вас просят к телефону.

– Генри, – сказала Патриция, – я уже сто раз говорила, что никто в этой семье не подходит к телефону во время обеда. Спросите, что передать.

– Да, мэм, – сказал Генри и исчез в холле. Через минуту он вернулся. – Это мистер Уэндел из «Атланта конститьюшен». Он говорит, это действительно важно.

– Генри... – прорычала Патриция Ли.

– Все правильно, мама, – сказал Уилл. – Дадл и Уэндел не стал бы звонить просто так. Позвонил бы какой-нибудь репортер. Значит, новость из ряда вон. – Уилл встал и проследовал в холл. – Хэлло, Дадли?

– Хай, Уилл. Извините, что беспокою в это время, но я нуждаюсь в срочных комментариях! – Он замолчал.

Уилл был огорошен. Как газета могла узнать, что он стал защитником Лэрри Муди? И настолько ли это важно, чтобы позвонил сам редактор?

– По какому вопросу? – спросил Уилл. Уэндел все молчал. Наконец вымолвил:

– Вы хотите сказать, что ничего не слышали? – В его голосе звучало недоверие.

– Не слышал чего?

– Боже, Уилл, сожалею, что сообщаю об этом.

– О чем, Дадли? О чем, черт возьми?

Было слышно, как Уэндел вздохнул.

– У Бена Карра удар. И тяжелый.

Ему уже сорок один год. Последние восемь лет его жизни связаны с карьерой, Бена Карра. Теперь этот человек, возможно, умирал.

При нормальном положении Уилл в чрезвычайных обстоятельствах думал бы о том, как свести к минимуму ущерб, в частности, что сообщить в печать. Теперь он вспоминал свою первую встречу с сенатором в давние времена.

– Думаю, это так, – признал Уилл. Он устал от юридической практики. Мысль о работе на влиятельного сенатора импонировала ему. Карр откинулся в кресле.

– А что вы можете делать? – спросил он, будто не ожидая многого.