Протиснувшись, он сорвался вниз, мягко приземлившись на пол четырьмя лапами. Гам пробивался сквозь стены, вызывая у Короля растущее чувство тревоги. Сквозняком принесло тяжелый запах крови. Его происхождение уже не оставляло сомнений - дикие радостные возгласы сопровождались чуть уловимыми стонами и писком гибнущих собратьев.

Ринувшись в полумрак затхлых коридоров он, прижимаясь к земле, заскользил навстречу голосам смерти.

Дикие вопли наполняли пространство, тысячекратным эхом бились о безмолвные стены, разрушая привычный мир звуков, внушая тоску и отчаяние. Шерсть на спине Короля встрепенулась, вздыбилась рваными клоками, ощеренные зубы приготовились встретить врага.

На месте тайного хода, ведущего в подземное укрытие стаи, и тщательно скрытого от недобрых глаз, зияла дыра. По ней Король прокрался к границам большого зала, в дальнем углу его торчала короткая деревяшка, верхний конец которой горел, тускло освещая пахнувшее растерзанной плотью пространство. Несколько фигур копошилось в конце комнаты, у стен свода, и только одна покачивалась совсем рядом. Король увидел вплотную сдвинутые глазки с нависшим над ними широким лбом, плешивую шевелюру сидящего, горб, обтянутый розовой кожей. Поднеся ко рту зажатую в руке тушку, он сдавил ее зубами и, потянув, оторвал голову, издав утробный довольный рык, сопровождаемый хрустом размалываемых костей. Рядом с ним покоилась груда хвостатых сородичей Короля, у некоторых из которых все еще судорожно трепетали лапки.

Присутствие зашевелившегося Короля не осталось незамеченным. Уставившись на него, фигура громко воскликнула. Остальные прекратили трапезу, смолкло шелестящее движение челюстей. Короткие ручонки потянулись за вымазанными в мозгах и крови палками, кирпичами, железными прутьями. Король ждал момента, когда уродцы соизволят подняться, что бы последовать за ним.

Ворчащие фигуры, подзадоренные вялыми действиями Короля, затараторили и, едва он скрылся в норе, ринулись за ним, пихая, пиная, толкая друг друга; в злобе задние кусали передних, те взвизгивая, лягали обидчиков.

Король наблюдал за их безумным шествием, сидя в центре коридора, под бледным сиянием, лившимся из промоины наверху.

Первая же морда обрадованно рыкнула, убедившись, что Король не скрылся. Отставшие добавили прыти, когда услышали звонкое шлепание своего собрата, побежавшего за уставшим от ожидания Королем.

После мрачных застенков, солнечный свет, встретивший его на улице, и свежий морозный дух, прибавили сил. На снегу он стал еще более приметным и, остановившись невдалеке от выхода, уже не сомневался, что уродцы будут его преследовать дальше.

Пухлые голые коротышки выскочили наружу все вместе, сразу, оставляя за собой рваные бесформенные следы. Несмотря на довольную сытость, они не утратили азарта и готовы были бежать за Королем куда угодно, лишь бы убить и его.

Он мчался что есть сил, преследуемый только жаждой мести. Упиваясь долетавшими до него рассерженными воплями, он чуть сбавил ход, не давая преследователям усомниться в собственном успехе и бросить так чудно устроенную погоню.

Он хорошо помнил этот трюк. Тогда он чудом остался жив, преследуемый сворой голодных псов и только благодаря спасительному обстоятельству смерть забрала лишь их.

Рыхлое месиво под лапами, разлеталось в разные стороны, когда его чуть заносило на заснеженном ледке, но всякий раз ему удавалось сохранить равновесие; бежавшие же за ним то и дело валились с ног и, немедленно поднимаясь, устремлялись дальше.

Наконец, он увидел то самое дерево. На мгновение замешкавшись, он подпустил уродцев ближе и, в несколько мощных прыжков достигнув края огромного котлована, описав дугу, ворвался в густые заросли веточек, для пущей безопасности уцепившись в одну из них зубами. Глядеть вниз не позволяла поза, и он мог только слышать раздавшиеся вопли и плачущие стенания.

По ветвям он достиг ствола и спустился. Подкравшись к заледеневшему обрыву, посмотрел вниз, на ненавистные фигурки, некоторые из которых неподвижно лежали на дне, и хлопья валившего снега таяли на пока еще теплых телах.