Коллиер подождал, пока вышли Трибитор, Моррис и остальные, а потом заговорил таким тоном, что Морган быстро повернулся к нему:

— Гарри, теперь, когда эти тупицы ушли, взгляни на эту бумагу: мы нашли ее, когда грабили казну. — И он протянул Моргану свиток запечатанных бумаг. — Предположим, хотя бы на мгновение, что доны в Крусе и Сан-Лоренсо не лгали.

В наполовину накинутой сборчатой рубашке, с босыми ногами, уютно утонувшими в мехе ковра из шерсти ламы, Морган бросил на своего командира жесткий взгляд.

— Проклятье, что ты отыскал?

— Официальную декларацию из испанского совета по делам Индий, переданную в Кастильо-дель-Оро. — Он говорил медленно и внушительно. — Там сказано, что Англия и Испания больше не находятся в состоянии войны — с прошлого июля!

— Ерунда! — буркнул Морган и продолжил одеваться. — Том Модифорд сказал бы нам.

— Да? Я сомневаюсь. — Пока адмирал застегивал рубашку, Коллиер прочел несколько строк. — Черт побери, Гарри, здесь сказано, и совершенно ясно, что война была прекращена между этими двумя странами с восьмого июля тысяча шестьсот семидесятого года.

— Дай мне посмотреть. — Морган схватил бумагу, осмотрел красные и желтые восковые печати. Он читал по-испански не очень хорошо, но смысл смог уловить. — Ба, это подлог, — заявил он, швырнув бумагу на пол. — Я повторяю, что мы бы знали об этом.

Коллиер уселся поудобнее.

— Слава Богу, если ты прав, Гарри. Потому что если мы действительно нарушили прочный и официальный договор о мире, то в Англии нас ждет виселица, длинная веревка и короткое отпущение грехов.

— И Тома Модифорда тоже, — напомнил Морган, пока мальчик-слуга завязывал подвязки на его бледно-желтых штанах. — Вот почему я совершенно уверен, что это подлог, придуманный де Гусманом. В любом случае нам уже поздно поворачивать назад, Эдвард, поэтому если мы не правы, то должны позаботиться о размере доли его величества, причем такой, чтобы даже его министры дважды подумали, прежде чем кинуть нас за решетку.

Коллиер отчаянно зевнул, а потом потряс головой.

— Эти самые министры будут злиться, что мы доказали им, что испанцы на самом деле вовсе не такие хорошие солдаты.

Морган улыбнулся.

— Англия будет гордиться нами. Подумай, наш переход через Панамский перешеек можно сравнить только с переходом старины Ганнибала через Альпы или с маршем десяти тысяч греческих наемников.

Вице-адмирал приподнял кустистые брови.

— Черт тебя побери с твоими книжками. Что за наемники?

— Когда-то давно армия греческих наемников взбунтовалась против своих персидских хозяев, и они с боем прошли через всю Малую Азию.

Коллиер тупо потер слипающиеся глаза.

— Да, теперь я вспомнил, один французский офицер рассказывал об этом. Клянусь Венерой, то, как ты построил свои войска в сражении против де Гусмана, говорит о том, что ты просто гений тактики, вот что я думаю.

Крайне польщенный, Морган протянул своему другу богато вышитый сюртук.

— Вот, возьми и иди поспи. Отряды, осматривавшие город, уже привели пленных, так что я пойду вниз.

Бесконечно тянулось томительное от жары время, а пленницы, которых заперли в обители Сан-Хосе, плакали, голодали и дрожали от страха при мысли о том, какая судьба их ждет в дальнейшем. Напрасно Мерседес пыталась утешить замеревшую от горя мать и успокоить страхи подруг и сверстниц.

Потирая то место, где веревка натерла ей шею, она думала о том, что стало с Инессой.

Хотя Мерседес несколько раз обходила забитое сотнями женщин всех оттенков кожи и возрастов помещение, но ее сестры никто не видел.