Реакция была такой, как я и ожидал. Ладно, не ожидал. Госпожа Элиза подсказала. Она мне честно расписала, что меня ждет и как. При чем тут она?

Ну, вообще‑то ребенку нужны няньки, кормилицы — и где я их могу взять?

При дворе?

Увольте. Лучше уж — в борделе. Там женщины порядочнее.

— Ты с ума сошел?! Как это — уехать!? От мужа!? Покинуть двор?! Прятаться!? Вот еще не хватало!

— а умереть тебе хочется? Или ты думаешь, что Абигейл тебя спросит?

Карли передернула плечами.

— Ты же не дашь ей меня обидеть, правда?

Она все еще была красива. Все еще очаровательна, несмотря на беременность. Видно, из тех женщин, которых роды только красят. Ни отеков, ни пятен, просто чуть великоватый живот и свет в глазах.

— Я не смогу оберегать тебя круглосуточно, а Абигейл… для нее твой ребенок — это вопрос жизни и смерти. Если хочешь — вопрос власти. Она на все пойдет.

— Не поеду я ни в какой Торрин!

— Не в Торрин.

— А куда?

— У меня есть один замок… Он стоит в лесной глуши и заброшен, но…

— Ни за что! И не проси!

Я и не собирался. И объяснять ей, что Абигейл пойдет даже на то, чтобы похитить дуреху и вырезать из нее ребенка в буквальном смысле — тоже. Сама понимать должна, не маленькая.

Абигейл за последние месяцы вообще озверела, чего уж там! Видя, как власть ускользает из ее рук — и она ничего не может сделать…

Она б меня ногтями на части разорвала, да вот беда — не получалось. А сколько она мне женщин подсовывала!

Том жаловался мне, что гвардейцы чуть ли не драки устраивают, выясняя, кому дежурить у моих покоев. А то ж!

Лезут же!

А я им официально разрешил брать любые взятки, хоть бы и натурой. Но чтобы ко мне никто не пролез. Они и рады были стараться. Брали, драли… и не пропускали.

Шартрез возмущался, но эта часть гвардии официально подчинялась не ему, а Томми. Тот рад был стараться и стоял за своих горой.

Абигейл выжидала…

Подкладывала все более толстые подушки под платье, устраивала истерики — и ждала. И следила за Карли глазами голодной кобры, когда та появлялась при дворе.

И наконец…

Разговор с Карли состоялся не просто так.

За эти три месяца я сделал все возможное. Чтобы обеспечить себе тыл. А именно….

Призраки.

Много.

В королевском дворце, в городе, в особняках аристократов, а то как же! Призраков я выбирал лично — людей, умерших нехорошей смертью. Воров, убийц, проституток — и каждому находил подходящий дом. Главным условием тут была ненависть. Например, в особняк Леклеров был подселен дух служанки, которая там раньше работала. Но потом хозяин сделал ей ребенка и выгнал на улицу. Конечно, девчонка пошла по рукам и умерла во время родов. Любви к Леклерам ей это не прибавило. И таких примеров было множество.

Ненависть заставляет душу оставаться на земле. И достаточно только посмотреть на некоторые дома, чтобы поежиться. Вокруг них словно облако. Тьмы, грязи, старых долгов… чтобы избавиться от этого нужен некромант и не из худших.

А то начинают потом удивляться…

Дети рождаются мертвыми, взрослые болеют, неудачи сыплются…. да что вы хотите‑то после ваших скромных развлечений? Чаша зла наполняется медленно, но верно. И пить ее придется до дна.

Что‑то будет на дне моей чаши?

Что бы ни было — детям я ее не оставлю.

Детям?

Да, я собирался подумать о браке. Мне нужен наследник. Но это потом, потом….

Сейчас же….

— Алекс, ты заснул!?

Я не заснул.