Я предусмотрительно отступаю за спину храмовника и скрещиваю руки за спиной. Нет — нет, я тут совсем не при чем.

Шартрез возлагает ребенка на трон и поворачивается к загудевшим придворным.

— Вот он! Истинный король Радено…

Договорить он уже не успевает. Прямо из‑под его ног вспыхивает белый огонь — и мужчина загорается свечкой. Весь — и единомоментно. Горят волосы, одежда. Сама плоть плавится, стекая с костей… мужчина издает дикий визг — но недолго.

Через пару минут пламя прогорает — и от канцлера остается только немного обгорелых костей.

Что в это время творится в зале?

Абигейл не упала в обморок только потому, что остолбенела от шока. Мужчины стоят столбами, выпучив глаза, кое‑кто согнулся и блюет себе под ноги. Аромат паленой плоти такой, что моя демонская половина просыпается и начинает облизываться.

Шашлычка захотелось… Из поджаренного на угольях грешника. Усилием воли я загоняю мерзкую мысль обратно.

Храмовник стоит, белее мела. Женщины поделились на две половины. Одна визжит — вторая простенько и без затей, ушла в глубокий обморок. Я жду.

Жду, пока пламя не затихает и только потом смотрю на трон.

Младенец цел и невредим. И это — правильно. Алетар Раденор, хоть и был убийцей, сволочью и вообще — политиком, но живодером он не был. И такие случаи тоже были предусмотрены.

Младенец — ни в чем не виноват. А вот тот — те, кто решат объявить его наследником… ну, все же видели?

Теперь надо было не упустить момент — и я справился. Шагнул вперед.

— Маркиз Шартрез, подойдите!

Властности у меня хватило. Шартрез — младший шагнул вперед.

— а теперь попробуйте еще раз провозгласить этого ребенка королем!

Молчание.

Я усмехаюсь — жестоко и хищно. В зале стало тихо, придворные поняли, что присутствуют при исторических событиях.

— Не хотите? Так я и думал. Надо бы знать историю своей родины, господа! И знать, что примерно триста лет назад, сгорел севший на трон незаконный король. Это не магия, нет. Это наследство Алетара Раденора. Трон его страны могут занимать только его потомки — неважно, законные или нет.

— младенец жив! — взвизгнула Абигейл.

Я рассмеялся. Быстро же тетушка оправилась…

— Алетар Раденор не был подлецом. А потому… Будь этот младенец взрослым и реши он претендовать на чужой трон — он бы сгорел. Он же — дитя. Невинное дитя, в котором нет ни капли королевской крови. Так ведь, тетушка? Потому‑то и сгорел ваш отец. И сгорит ваш брат, если попытается провозгласить маленького Руди — королем. Любой сгорит так же…

— не верю!

Опа! А это кто?

Из толпы Шартрезов вырвался какой‑то сопляк примерно моих лет.

— Я, Диаман Карлос Шартрез объявляю маленького Рудольфа Томаса Джеймса законным коро…

Второй столб пламени прогорел еще быстрее первого. Я ухмыльнулся.

— Служитель, была ли кем‑то из находящихся в зале применена магия?

Служитель, который в этот раз перенес все полегче, повел руками.

— Я свидетельствую, что магии не применялось.

— Маркиз Шартрез? — атакую я. — Так чей это ребенок? Короля?

— Молчи! — зашипела Абигейл. Зря она это….

— Тетушка, вы хотите сказать, что изменили дядюшке, прижили ребенка от другого мужчины и собирались возвести его на трон королей Раденора?! Восхитительно!

— Это ребенок Рудольфа!

— В нем нет ни капли королевской крови, — спокойно отвечаю я. — Я могу предоставить свою кровь для сравнения любому магу жизни.