В это утро его помощь требовалась, увы, очень многим. Английский патруль наголову разбил маленький отряд шотландцев, в составе которого находился Дайрмид, и сырая земля была усеяна мертвыми и ранеными соотечественниками. В их числе было немало членов клана Кемпбеллов; к счастью, ни сам Дайрмид, ни его брат Фионн почти не пострадали.

Молодой лекарь самозабвенно трудился, обрабатывая раны, соединяя сломанные кости, однако вскоре убедился в том, что не в силах спасти всех и каждого. Его умелые руки, верный глаз и знания не могли противостоять смерти – для этого требовалось нечто большее…

С горечью размышляя о своем бессилии, Дайрмид провел рукой по спутанным каштановым волосам, окинул взглядом луг и снова замер – впереди тускло золотилась сквозь серую дымку тумана фигура девушки, словно сотканная из лучей восходящего солнца. Зачем она здесь? Этому хрупкому, чистому, невинному созданию не место на покрытом кровью и грязью поле боя! Завидев незнакомку, лежавшие в траве раненые поднимали головы, некоторые звали ее на помощь, другие молча, с благоговением смотрели на нее, как на спустившуюся с неба святую.

В отличие от них, Дайрмид не питал на этот счет никаких иллюзий. Конечно, занимавшиеся его воспитанием монахи верили в чудеса и пытались внушить свою веру ученику, но они были затворниками, совершенно оторванными от реальной жизни. Между тем Дайрмид в свои девятнадцать отлично знал мир за стенами монастыря во всей его жестокости и приземленности, потому что отец готовил его к нелегкой жизни воина и будущего лэрда. Юноше не раз доводилось не только видеть собственными глазами смерть и ужасные страдания людей, но и причинять их самому, потому что палаш был столь же привычен его руке, как и скальпель.

Сейчас, однако, ему хотелось забыть и о том, и о другом: он думал о родном Даншене – замке, гордо высившемся на зеленом острове посреди озера в западных горах. Только недавно, став лэрдом, юноша понял, насколько трудную ношу взвалил на себя; большая семья, арендаторы, несметные стада овец и торговое дело покойного отца – все в большей или меньшей степени требовало его руководства и участия. Ему хотелось поскорее снова оказаться в родных стенах, где его ждало столько дел, но, увы, о возвращении домой надо было забыть до конца войны…

Дайрмид вздохнул и двинулся дальше. В тумане к краю луга брели все, кто был способен передвигаться: уцелевшие воины, раненые и несколько местных женщин, которые пришли им на помощь вместе со священником. Крики боли и стоны, повторяемые эхом, переворачивали молодому человеку всю душу.

Он увидел, как светловолосая незнакомка подошла к тяжелораненому, опустилась перед ним на колени и стала промывать водой его рассеченную руку, из которой хлестала кровь. Девушка действовала спокойно, уверенно, словно вид ужасных увечий ее совсем не пугал. Дайрмид остановился, издалека наблюдая за ней.

– Если ангелы существуют, они, должно быть, похожи на нее, – пробормотал догнавший брата Фионн Кемпбелл.

– Но ангелы редко появляются на поле боя, – заметил Дайрмид.

Фионн Кемпбелл кивнул. Глядя в его красивое лицо с серьезными серыми глазами и сильным подбородком, обрамленное гривой каштановых волос, старший Кемпбелл в который раз изумился своему поразительному сходству с братом.

– Пойдем, Ангусу Макартуру нужна твоя помощь, – позвал Фионн. – У него раздроблено бедро, и местная знахарка никак не может остановить кровотечение.

Вдвоем они отыскали неподвижно лежавшего Ангуса – своего дальнего родственника. Дайрмид опустился перед ним на колени в забрызганную грязью, сырую траву и принялся осматривать глубокую рану, нанесенную, по-видимому, английским палашом.