Неоржа поднял вверх руку, в которой держал кнут.

– Ах, ты! – крикнул он. – Я тебя проучу, ты разбойник! Ты будешь на меня жаловаться королю…

Я тебе задам…

Я с тебя шкуру сдеру…

– Я? – спросил Вядух с обычным своим насмешливым спокойствием, раздражавшим больше, чем всякая дерзость. – Я?

– А кто же?

– Я не знаю; я на вас не жаловался, – произнес Лекса медленно. – Я разговаривал с его величеством, он был у меня в гостях, но о вас он не расспрашивал, а я даже не знал, кто он такой…

Неоржа глядел на крестьянина, сжимая руки в кулаки.

– А внес ли ты следуемую мне часть зерна? А штраф ты заплатил? –крикнул рыцарь.

– Я ничего не должен, – произнес Вядух, глядя вниз.

– Тебе до сих пор жилось хорошо на моей земле, – воскликнул пан, –потому что эта земля принадлежит мне, и тот лжет, кто говорит иначе…

Ты был спокоен… Теперь лишь ты узнаешь, каким я умею быть, я тебя научу жаловаться!

Вядух взглянул на него.

– Король мне на вас жаловался, – возразил он равнодушно, – но не я ему на вас…

Пан ничего не ответил.

– Поступайте, как хотите, – добавил Лекса, – воля ваша.

Видно было, что у Неоржи было сильное желание иначе расправиться с хлопом, но его что-то удерживало. Подняв руку кверху, он ему пригрозил:

– Ты меня узнаешь, – воскликнул он, – узнаешь!..

Из всех сил стегнув лошадь кнутом, он помчался дальше, и слуги последовали за ним.

Вядух, надвинув шапку на макушку, заложил руки в карманы, оглянулся кругом и, увидев у колодца ведро с водой, подошел, напился, вытер уста и возвратился к своему плугу с тем же равнодушным видом, с каким он сюда пришел.

Цярах думал, что отец ему что-нибудь расскажет, но Вядух, сев на лошадь, запряженную в плуг, с восклицаниями: "Вью! Гоп!" – начал пахать. Два дня прошли спокойно; на третий день служащий Неоржи посреди белого дня забрал с луга Вядуха стог сена и свез его к себе на двор. Спрошенный, почему он это делает, слуга ответил, что так приказано, а также велено, чтобы Лекса заплатил полгривны штрафа и отвез на господский двор несколько мерок жита.

– За что?

Эконом коротко ответил, что таково было приказание.

На следующий день двое слуг управляющего насильно увезли воз с лошадьми, не объясняя насколько времени и куда их берут. Цярах, опасаясь за целость отцовского имущества, поехал вместе с ними.

Преследование началось.

Вядух молча, безропотно терпел. Гарусьница по целым дням причитывала и проклинала.

– Ты бы, старуха, молчала, – обратился к ней муж, – это не поможет. Мы немного обождем, а если волк вскоре не насытится, то мы отсюда в другое место переедем. Земли достаточно… Я ведь не крепостной, и даже прадеды мои были свободными людьми…

Гарусьнице очень жалко было расстаться со своей старой хатой, к которой она привыкла, и она плакала.

Не успели вернуть воз с лошадьми, как эконом увел бычка из хлева, объясняя, что так ему было приказано.

На лугу натравили на стадо овец собак, и несколько овечек было искалечено. Когда Вядух заявил об этом, ему ответили:

– У нас такое приказание! Обожди – не то еще будет!

Вечером пришел один из слуг управляющего и якобы по дружбе посоветовал Вядуху поехать к Неорже с подарком, покорно склонить перед ним свою голову и просить его о прощении.

Мужик на это ничего не ответил; он лишь насупился и постарался поскорее сбыть непрошеного советчика.