– Да уж, найдется!

– В таком случае, очистим свои мысли. Отдадим долг памяти усопшей – и разойдемся до утра.

В шатре воцарилась тишина. Казалось, маги перестали дышать. Замерли, вытянувшись в скорбном карауле, язычки пламени в светильниках. Застыли тени на плотной ткани. Под сводами раздался удар колокола: торжественный и печальный. Когда же угас последний отзвук, маги зашевелились, поднимаясь со своих мест, разминая затекшие ноги – и устремились к выходу. Избегая толчеи, Максимилиан Древний вышел прямо сквозь стену шатра, словно той не существовало вовсе. Кресло, в котором он восседал, растаяло за его спиной. Снаружи шатер, где заседал конклав, выглядел скромно – вряд ли он мог бы вместить больше трех-четырех человек. Но большинство магов давно не считали себя людьми, и размеры пристанища не имели для них значения.

Чародеи разошлись, и перламутр в небе угас.

4.

– Не вмешивайтесь.

Сидя на стуле с высокой спинкой, Симон хмуро щурился на бледное спросонья утреннее солнце. Стул из башни старцу притащил расторопный Натан. Именно его старый маг сейчас и одернул – хотя обращался, вроде бы, ко всем.

– А чего они? Как к себе домой?!

– Таков порядок, – видя, что парень не угомонится, Симон снизошел до объяснений. – У Инес хранились чужие амулеты. Хозяева имеют право их забрать. Не вздумай мешать им.

– Ага, не мешай! – за прошедшие дни Натан освоился в обществе старших, обнаглел и не собирался отступать. – Свое – ладно, пусть берут. А вдруг сопрут чего?!

– Наследство Инес в силах само за себя постоять.

– Это волшебное! А обычное? Цацки, золото; деньги, опять же! Вазы, мебель… Тут глаз да глаз!

– Ты считаешь, здесь собрались воры?

– Ну… – под суровым взглядом Пламенного изменник поник, и вдруг воспрял. Шумно выдохнул, расправил широченные плечи и с храбростью, рожденной отчаянием, уставился на мага. – Воры, не воры! Мало ли? Лучше б приглядеть…

Рядом с Натаном скалился Вульм, одобряя. Он разделял сомнения парня в кристальной честности гостей.

– Нет, господин Симон, вы не подумайте! Я не про вас! – спохватился изменник. – Видели? Этот колченогий в башню поперся…

– Тобиас Иноходец?

Словно в ответ на имя, произнесенное вслух, в окне третьего этажа полыхнула голубая вспышка. Следом донесся приглушенный расстоянием крик боли.

– Я ж говорил! – просиял Натан.

И собрался в башню – бить морду уличенному прохиндею. Вульм с Циклопом едва успели удержать дурака.

– Стой, балбес!

– Его уже шарахнуло!

– Хочешь, чтоб он тебя в жабу превратил?!

– Это мы еще посмотрим, – упорствовал парень, – кто первый! Он меня в жабу, или я его оглоблей!

Оглоблю, валявшуюся у границы барьера, Натан приметил заранее. Откуда она здесь взялась, оставалось загадкой. Магия, не иначе! Вокруг хмыкали в кулак чародеи, наблюдая за развитием событий. Кто-то не выдержал – расхохотался в голос.

– Опять нарвался!

– Говорил я ему…

– Небось, и ногу так потерял…

– Присмотреться решил. Заранее. Как торги начнутся – что прикупить…

Натана угомонили и оттащили прочь – во избежание. Вскоре на лестнице послышался стук деревяшки, и в дверях объявился Иноходец. Он морщился и тряс обожженной рукой.

– Хиханьки им! – заорал Тобиас на братьев по Высокому Искусству.