Подавай им героин! Как чистокровным американцам! И появился. Правда, не ослепительно белый, как в Америке, погрязнее, шестидесятипроцентный, с коричневатым оттенком, но героин! Был он в стране, разумеется, и раньше, но в количествах мизерных, особой опасности не представлял. Теперь ситуация иная. Я не скажу, что он хлынул потоком, нет, до этого не дошло. Но когда дойдет, будет уже поздно. По нашим данным, перевалочным центром героина стал Воронеж. И не потому, что в этом городе вдруг ни с того ни с сего появились люди, «севшие на иглу», не потому, что там живут мультимиллионеры, ибо грамм чистого героина стоит порядка ста пятидесяти долларов, а потому, что именно Воронеж в стратегическом отношении, по мысли заинтересованных лиц, в плане распространения отравы по всей стране, явился местом наиболее подходящим. В самом деле, через город проходит трасса Москва — Ростов, сеть дорог, соединяющая Воронеж с другими областными центрами, рядом ридна матка Украина, железнодорожный узел. Я уж не говорю о проселках, тропах, тропинках, ну и так далее... Гуляй, Ваня!
Ваня? — насторожился Саргачев.
Присказка такая.
Не Ваня ли Иванов, по кличке Бурят?
Все может быть, — уклончиво ответил Меркулов. — Заканчиваю. В связи с убийством Кузьминского создана оперативная группа из сотрудников следственного управления Генеральной прокуратуры, различных управлений МВД, ФСБ, РУОП МВД России. С высшими должностными лицами этот вопрос согласован. Руководителем группы назначен старший следователь по особо важным делам старший советник юстиции Александр Борисович Турецкий. — Меркулов посмотрел на Турецкого, остановил взгляд на Саргачеве: — Вам все ясно?
Да, — ответил Валерий.
А ты что молчишь? — обратился зампрокурора к Александру.
С наркотой я как бы давненько и дела-то не имел...
Пока ты имеешь дело с убийством. А уж куда след потянет... поглядим-посмотрим.
Понял.
Как говорится, до скорого, — протягивая руку, попрощался Меркулов. — Езжайте, пошепчитесь в каком-нибудь уютном месте. По телевизору ресторан «Пескарь» нахваливают.
Турецкий и Саргачев направились к двери.
Саша! — окликнул Меркулов. — На минутку! Извините, Валерий Степанович. Возьми папочку, Саша, открой и сегодня же прочти. Здесь данные о делах, происходящих в общежитии Университета Дружбы народов имени Патриса Лумумбы. После «Пескаря» заедешь к хозяину частного сыскного агентства «Глория».
Значит, папочкой этой занимается Слава Грязное? И молчал?
По моей просьбе.
Жалеешь меня, Костя?
Нет. Храню. Не хочу, чтобы у тебя, как и у меня, прихватило. — Меркулов постучал по левой стороне груди. — У тебя и так дел невпроворот... А как показался старый друг-товарищ?
Выглядит молодо. Ведь под сорок уже, а даже тридцати двух не дашь.
Глянь в зеркало. Ты тоже на старика не похож, — ворчливо ответил зампрокурора. — Он мужик с головой. По-китайски жучит лучше, чем по-русски... Я приметил, как ты на него поначалу окрысился. Страшный ты человек, Турецкий. Не все полковники и генералы воруют. Некоторые и зарабатывают. Слишком подозрителен ты стал, Турецкий.
Як нему, как к человеку, а он... «делишки-и...». От одного такого «делишка» мне до сих пор икается.
Шагай, Саша, — закончил разговор Меркулов.
Саргачев стоял в холле, снова курил, крутя в руке зажигалку.
Может, и вправду махнем в «Пескарь», Валера? — подойдя, сказал Турецкий. — По рыбке я бы с большим удовольствием ударил.
Пойдем на Патриаршие пруды. Здесь недалеко.
Вспомнил! Ты же там родился!
Я был рожден не в прудах. |