Лестница с выщербленными ступенями вела на второй этаж, в комнату с чудом сохранившимися на стенах обрывками обоев и потеками потолочной краски на обнаженных местах. На пестрых одеялах, подушках и просто на полу сидели человек двадцать цыган с безразличными физиономиями. Перед ними, засунув руки в карманы кожаного пальто, стоял Граф и о чем-то говорил – напористо и жестко.

– Э, морэ … – вяло указали ему. Граф повернулся, увидел Короля. В его узких глазах блеснуло замешательство. На минуту в комнате воцарилась тишина.

– Будь здоров, золотой, – наконец медленно выговорил Граф. – Какими путями здесь? Не ждал увидеть.

– Случайно, – пожал плечами Король. – Васька сказал.

– Н-ну… – Граф запнулся. Поймав удивленный взгляд Короля, опустил глаза. – Отойдем.

Они вышли из комнаты, спустились по лестнице. На дворе уже темнело.

– Белаш товар получил, – сообщил Граф, вертя золотую печатку на пальце. – Спасибо тебе.

– Почему не звонил? – недовольно спросил Король. – Мне дожидаться некогда, я на днях к туркам лечу.

– Не в Москве он. Уж извини, дела. Да ты не беспокойся – все хорошо прошло.

Краем глаза Король заметил Ганку. Она спустилась следом за ними и теперь стояла у порога, зябко кутаясь в потертый мужской пиджак. Граф проследил за его взглядом, чуть заметно усмехнулся:

– Та твоя, рыжая – лучше… Как надоест – подари мне.

– Обойдешься, – нахмурился Король. – Будь здоров.

Лениво взмахнув рукой на прощанье, Граф вернулся в дом. Король двинулся к подворотне. Ганка догнала, пошла рядом. Уже у самого вокзала осторожно тронула его за рукав. Нет, с досадой подумал он, не отвязаться.

– Ну, что ты? Не будем сегодня, ты с пузом.

Пренебрежительный жест.

– В другой раз.

Кривая, недоверчивая усмешка.

– Приезжай летом в Одессу, свидимся.

Ганка покачала головой. Неожиданно заплакала. Король молчал, глядя, как вздрагивают ее худые плечи.

– Иди, – наконец сказал он. – Васька беспокоится.

Опустив голову, Ганка побрела к вокзалу. Король тронулся в другую сторону и лишь у магазина обернулся, чтобы убедиться – ушла ли она. Это его и спасло. Через секунду он уже летел на асфальт, а по двору звонко и часто разносились выстрелы. Автоматически Король насчитал их шесть, лежа за выступом магазинного крыльца и чувствуя, как на голову ему сыплется выбитая из стены кирпичная пыль. Потом наступила тишина.

Асфальт был мокрым после дождя, в бок колола щебенка, но Король лежал не двигаясь. Рядом послышались осторожные шаги. Кто-то подошел вплотную и наклонился. Одним ударом Король сбил этого «кого-то» с ног, и они, сцепившись, покатились по земле.

Схватка была бестолковой: Король почти не отвечал на яростные отбрыкивания и лишь старался не выпустить противника. Это оказалось трудным делом: нападавший был явно моложе и вывертывался из рук, как угорь. В свете фонаря мелькнули испуганные и злые глаза, оскаленные зубы.

– Умарав, джукло …

– Ром ?!. – от неожиданности Король ослабил хватку. Мальчишка тут же вырвался, вскочил и метнулся в темноту. За углом фыркнул двигатель, полыхнули по стене желтые всплески фар, взвизгнули шины. Все, подумал Король, садясь на асфальте.