Кэтти-бри, не скрывая разочарования, качнула головой.

— Ты говоришь так, словно мы находимся в состоянии мира, а Бренор этот мир нарушает, — сказала она. — Разве вынужденная пауза на время снежной зимы может перечеркнуть то, что случилось раньше?

Аластриэль обняла рассерженную Кэтти-бри.

— Никому из нас это не нравится, — сказала она. — Но совет Серебристой Луны решил, что Обальд прекратил наступление, и нам придется смириться с его решением.

— А нападение на Мифрил Халл? — напомнила Кэтти-бри. — Неужели мы должны сидеть и ждать, пока они снова и снова будут нас атаковать?

Аластриэль помолчала, не зная, что ей ответить.

— Я не могу сейчас выступить против Обальда, — сказала она. — В роли правительницы Серебристой Луны я связана указами совета. Я от всей души желаю Бренору успеха. Я всей душой и сердцем надеюсь, что он достигнет своей цели и орки уберутся обратно в свое логово.

Кэтти-бри немного успокоилась, не столько из-за слов Аластриэль, сколько благодаря их сочувственному и печальному тону. Несмотря на отказ участвовать в экспедиции, Аластриэль все же помогла, дав Бренору заговоренный медальон, который должен был привести дворфа к Дзирту. Точно такой же медальон она много лет назад давала Кэтти-бри, когда та сама разыскивала бродившего по лесам темного эльфа.

— Я надеюсь, что догадки Бренора верны, — продолжила Аластриэль, и ее голос слегка дрогнул от волнения, — и что уничтожение Обальда приведет к тем результатам, на которые он рассчитывает.

Кэтти-бри ничего не ответила. Она просто стояла и впитывала в себя слова. Она была не в силах заставить себя поверить, что Обальд, начавший войну, мог стабилизировать положение, но некоторые сомнения все же оставались.

Под раскидистым кленом, чьи мощные гладкие ветки еще не встопорщились набухшими почками, стояли двое орков. Они разговаривали и хихикали над собственной глупостью, так как безнадежно сбились с пути и не могли вернуться к своим родичам, оставшимся в маленькой деревушке. Неверный поворот тропы в темноте увел их далеко от дому, и они уже растеряли хворост для очагов, за которым отправились в лес.

Один жаловался, что жена изобьет его докрасна, чтобы как следует разогреть и возместить тепло очага, не горевшего с середины ночи.

Второй смеялся так долго, что улыбка осталась на его лице после того, как веселье было прервано эльфийской стрелой, пробившей висок напарника. Оставшийся орк настолько растерялся, что даже не отреагировал на тяжелый топот за спиной. Острый шип шлема, ударив в спину, застал его врасплох и, пробив мышцы и кости, вышел из груди, весь в крови и обрывках пронзенного сердца.

Он умер еще до того, как Тибблдорф Пуэнт выпрямился и поднял над головой обмякшее тело. Дворф быстро развернулся в поисках других врагов. Он увидел Бренора и Кордио, пробиравшихся в тени клена с южной стороны, потом чуть дальше к востоку заметил Торгара и Шингла. С северо-востока подошел Хралайн. Реджис выскочил из-за спины Пуэнта, и вся группа была в сборе. Они убедились, что, кроме двоих орков, здесь никого не было.

— Ну и хорошо, — одобрительно кивнул Бренор. Он потрогал медальон леди Аластриэль. — Теплее, — доложил он. — Дзирт где-то неподалеку.

— Опять на север? — спросил Торгар, встав под кленом рядом с Бренором.

— Как раз там, откуда ты только что пришел, — ответил Бренор, указав направление зажатым в кулаке медальоном. — Он становится теплее с каждым шагом. — Внезапно на его лице отразилось крайнее удивление. — Он становится теплее, даже когда мы стоим, — пояснил он, видя любопытные взгляды своих спутников.

— Дзирт! — почти сразу крикнул Реджис.

Они повернулись в том направлении, куда указывал палец хафлинга, и увидели двоих темных эльфов: связанный Тос'ун шел впереди, а за ним шагал Дзирт.