— Надо же, великий в прошлом Охотник теперь якшается с орками, — пробормотал он, качая головой.

Дзирт резко вздернул эльфа в воздух, отчего его усмешка мгновенно исчезла, а потом прижал к невидимой стене.

— Тебе не терпится повоевать? — спросил дроу, приблизив свое лицо почти вплотную к голове эльфа. — Ты жаждешь услышать отчаянные вопли раненых, лежащих среди множества трупов? Ты уверен, что вынесешь все это?

— Орки! — возмущенно воскликнул эльф.

Дзирт перехватил его за руки, качнул вперед и сильно стукнул о магическую стену. Хралайн окликнул дроу, но темный эльф, казалось, не слышал его.

— Я немало странствовал за пределами Серебряных Земель, — сказал Дзирт. — А ты бывал там? Я видел гибель гордого Лускана, а вместе с ним смерть дорогого друга, чьи мечты обратились в ничто среди тел пяти тысяч других жертв. Я видел, как в пламени погиб самый величественный в мире собор. Я был свидетелем того, как крепли надежды прекрасных дроу, как поднимались последователи Эйлистри, и где они теперь?

— Ты говоришь загад…— начал эльф, но Дзирт снова ударил его о стену.

— Погибли! — вскричал он. — Погибли, а вместе с ними пропала надежда на справедливый и прочный мир. Я видел, как недавно безопасные земли превращаются в пустоши, я прошел десятки и десятки покинутых селений, которых ты уже никогда не увидишь. Они исчезли, пропали в Чумном Проклятии! Где великодушные боги? Где искать убежище от охваченного безумием мира? Где взять свечи, чтобы прогнать тьму?

Хралайн не спеша обогнул магическую стену и подошел к Дзирту. Он положил ему руку на плечо, но результатом стала лишь короткая пауза в тираде дроу. Дзирт окинул его недолгим взглядом, а затем снова повернулся к плененному эльфу.

— Огни надежды есть здесь, — продолжил он, обращаясь уже к обоим эльфам. — В Серебряных Землях. Если их нет здесь, их нет нигде. Что мы выберем: мир или войну? И если ты, глупый эльф, ищешь войны, тебе лучше убраться из этих земель. Могу тебя заверить, ты без труда отыщешь смерть. Ты найдешь руины в тех местах, где стояли прекрасные города. Ты найдешь целые поля выбеленных ветрами костей, а может, остатки единственного очага на месте целого, когда-то процветающего селения. За это столетие хаоса перед лицом наступающей тьмы лишь немногие избежали вихря разрушений, а наши земли процветают. Можешь ли ты сказать то же самое о Тейе? О Милхоранде? О Сембии? Ты говоришь, что я предаю тех, кто удостоил меня своей дружбой, и все же один исключительный дворф и один исключительный орк сумели воздвигнуть остров спокойствия в этом бурлящем море.

В лице эльфа появилась задумчивость, но он все еще пытался спорить. Дзирт не стал слушать никаких возражений и снова стукнул пленника спиной о стену.

— Ты поддался своей ненависти, ты жаждешь славы и острых ощущений, — сказал дроу. — Это из-за того, что ты ничего не знаешь. Или из-за того, что не думаешь о тысячах других, кому твои похождения не принесут ничего, кроме страданий?

Дзирт тряхнул головой и отшвырнул эльфа в сторону, где его подобрали двое воинов Хралайна, чтобы присоединить к остальным пленникам.

— Я ненавижу все это, — тихо, так что больше никто не услышал, признался Дзирт Хралайну. — Всё. Наш благородный эксперимент продолжается уже более ста лет, и все же мы не получили ответов на свои вопросы.

— И свобод тоже, — добавил Хралайн. — Ничего, кроме того, о чем ты только что сказал. Хаос сгущается, Дзирт До'Урден. Он наступает как снаружи, так и изнутри.

Взгляд фиолетовых глаз дроу обратился вслед удаляющемуся эльфу и плененным дворфам.

— Мы должны быть стойкими, мой друг, — произнес Хралайн, похлопал Дзирта по плечу и удалился.

— Не уверен, что я знаю, что это такое, — признался Дзирт, но слишком тихо, чтобы его кто-либо услышал.