– Адаму после изгнания из рая Бог дал тысячу лет жизни, но прожил Адам только девятьсот тридцать: семьдесят он передал Давиду. Мудрецы говорят, что буквы, из которых сложено слово «адам», то есть человек, это начальные буквы имён «Адам» и «Давид» и слова «Машиах». Адам согрешил, поэтому Шехина – так у нас называется Божественное присутствие – покинула землю. Когда будет построен дом Бога в Ерушалаиме, может быть, Шехина вернётся.

Пророк Натан поднял взгляд и заметил остановившегося в стороне Элицура; тот приложил палец к губам, мол, продолжай, но пророк Натан уже поднялся и шёл ему навстречу.

– Да пребудет с тобой Господь, Элицур! – приветствовал он гостя по обычаю жителей Ерушалаима.

– Да благословит тебя Господь, пророк Натан! – ответил Элицур.

Натан отпустил учеников и усадил гостя рядом с собой.

Расспрашивая Элицура о здоровье, пророк Натан сделал знак слуге, и тот принёс жареный хлеб и в чашках – горячую воду с нежными листочками мяты. Через некоторое время Элицур поставил недопитую чашку на землю и сказал:

– В Ерушалаиме видели Ахию и с ним несколько человек из надела Эфраима. Все они были вооружены и настроены явно недружелюбно. Наш командующий Бная бен-Иояда оповещён о том, что враги короля Шломо находятся в Ерушалаиме, но относится к этому спокойно.

Пророк Натан слушал, глядя в землю.

– Северные племена упорно не хотят Храм или, как его называем мы, ерушалаимцы, дом Бога, – продолжал Элицур. – В наделе Эфраима говорят так: «Наши храмы стоят уже сотни лет, и строить ещё один не нужно ни Богу, ни людям».

Пророк Натан молчал. Он знал, да и вся Эрец-Исраэль знала, что Ахия, самый чтимый пророк на севере, не принял замысел короля Давида построить Храм на горе Мориа.

В первую встречу три года назад король Шломо пытался убедить пророка Ахию, что построить Храм необходимо.

– С иврим достаточно тех храмов, которые у них уже есть: в Шило, в Бет-Эле, в Пнуэле, – упрямо твердил Ахия. – Бог повсюду, а ты хочешь удержать Его в доме. Бог разгневается и накажет нас всех. Я хотел сказать это Давиду, твоему отцу, но не успел: он умер раньше, чем мы встретились.

– Народ потянется к Храму, чтобы говорить с Богом, чтобы спросить у Него, для чего нужно всё, что есть в мире, – объяснял король Шломо. – Для чего я? Для чего ты? Зачем Он создал землю, птиц, людей и…

– Людям не нужно ни о чём спрашивать Бога! – перебил Ахия. – Как Он создал, так и должно быть, и лучше быть не может. Что бы ни случалось – всё по Его воле, а потому хорошо.

Шломо молчал. Он хотел объяснить, что Храм необходим людям, что человек живёт в страхе, что он ощущает беспокойство и тоску. Человек хочет говорить с Богом, как сказано в Учении: «Когда ты страдаешь и беспокоен, тогда ты обратишься к Господу, Богу твоему». В Храме за жертвоприношением и молитвой человек, живущий в страхе, обретёт защиту, а тот, кто придёт в смятении – умиротворённость.

Что-то случилось с королём. Пророк Ахия говорил и говорил, а у Шломо не было сил ответить. Он молчал.

Перед тем как уйти, Ахия сказал:

– Я пришёл помочь тебе. Когда-то сыновья Цруи запугали твоего отца, и он дал много поблажек племени Иуды. Отмени их, и племя Эфраима тебя поддержит. Можешь мне поверить.

Ненависть к покойным военачальникам короля Давида, сыновьям Цруи, особенно к Иоаву, со стороны многих знатных людей в Эрец-Исраэль всегда задевала Шломо.

– Сыновья Цруи, – медленно начал король, – были с Давидом во все трудные часы его жизни: и когда он скрывался от короля Шаула, и когда сражался с филистимлянами, и когда бежал из Ерушалаима от своего мятежного сына Авшалома.