— Чё за нахер? — Удивлённо молвил гость и внутрь вошёл. Потоптался в прихожей. Осмотрелся. Вот вешалка, на ней пуховик, рядом куртка кожаная, у порога обувка всякая. В квартире тишина, никого не видно и не слышно. Он разулся, куртку повесил на крючок, прошёл в зал. А там! Обратно никого.

— Штык. — Позвал он и, нахмурившись весь, насторожился — из соседней комнаты, странный доносится звук. — Штык, ты там нет?

— А? — Слышно оттуда, странным голосом слово это краткое, даже не слово, а звук, на стон похожий. — Шкет, это ты пришёл, ага?

— Ну да…

— Ты это, братан, о да…

— Штык, ты, что там делаешь?

— Да так, ты не заходи братуха. Я ща, ох кайф-то какой…

Шкет кашлянул, недоумевая сильно, потом беспомощно по сторонам осмотрелся. Вроде как обычно всё, следов борьбы нет, значит, не пытает там товарища, жестоким образом, негодяй какой тайком в квартиру проникший. По другому поводу звуки странные те, стоны всякие, судя по ним, по звукам, если то и пытка то вряд ли сильно болезненная, скорее не сильно и не болезненная вовсе.

Шкет присел в кресло, положил ноги на столик, где кроме пепельницы и не до конца догрызенной колбаски в сковородке, ничего и нет. Стал ждать. Было скучно, а звуки из соседней комнаты, слегка смущали. Особенно в свете того, что Шкет, похоже, догадался о причинах стонов и их природе. Учитывая что вокруг вся одежда принадлежит одному и тому же человеку, как и обувь у входа…

— Ты левой рукой попробуй. Ёбнутый блять. — Буркнул он тихо и закурил. Друг услышал — звуки стихли, послышался скрип, будто кто-то на старом кресле поудобнее устраивается.

А затем вновь звуки нехорошего смысла оттуда понеслись.

Лишь спустя несколько минут, в комнату вошёл Штык. Плюхнулся в соседнее кресло и, блаженно улыбаясь, руку товарищу протянул.

— Не, братан, я воздержусь. — Ответил Шкет, отстранившись от руки этой.

— Да я помыл, не понтуйся. — Соврал Штык.

— Я не понтуюсь, просто у меня рука болит. — Показал руку и страшным образом скрючил все свои пальцы. — Травма у меня, производственная.

— Пиздабол. — Заметил по этому поводу Штык. Поднялся, к холодильнику сбегал и вернулся. Бутылка непочатая и стакана два, на стол донышками своими легли. — По одной? Ты как?

— Штык, какого хера? — Возмутился Шкет, всплеснув руками.

— Чё сразу бунтуешь? — Штык налил себе, выпил. Тяжко вздохнул и сказал. — На измене я братан. Вот с тех пор как хуй этот, ну, Вова, ты знаешь.

— Какой ещё Вова?

— Ну, Вован, махались с которым. Забыл что ли?

— А! Ты про того чёрта, король который?

— Ну, этот хуй, про него я. Короче, как он сказал, что титул типа защитить надо, а потом как сказал, что там пехоты этой охуевшей на десяток ебальников набралось, так я на измену и подсел.

— Да ладно, ты ж самого короля нагнул. Хули ты стремаешься? Из-за этих гавриков?

— Ну, не знаю… — Штык ещё выпил, стал стол пальцем колупать. — Страхово братан. А что если мне ебало набьют? Пиздец же, опять гасить гавриков придётся. По углам шкериться, по подвалам шмонать, где какой хуй спрятался, а оно мне надо? Вот блять, как на экзамене в школе — сдать надо, а не сдам, пиздец. А сдать как? Я ж блять не учил нихуя, вот такие дела…

Помолчали. Штык ещё выпил. Грустно вздохнул и поведал.

— И стояк у меня зверский с самого утра.

— Чего? — Спросил Шкет, едва не поперхнувшись.