– Вовсе нет! Давай вставай, иначе мы опоздаем!

– Ладно, ладно. – Адени сел и ударил его подушкой.

В ответ Каи лишь рассмеялся и стал спускаться вниз мимо спавших смертных кузенов.

В этой части загородки было особенно темно, шторы, служившие стенами, не впускали утренний свет, поднимавшийся с нижнего уровня шатра.

Но даже в смертном теле Энны Каи видел картины, украшавшие каждый участок шкур или брезента: истории предков, яркие цвета которых мерцали в тусклом свете. Вечером, в отблесках свечей, казалось, будто они двигаются, и иногда Каи не мог оторвать от них завороженного взгляда, как и его кузены. Это немного напоминало прежний дом с его менявшимися подземными пейзажами.

Каи спрыгнул на пол шатра. Наверху Адени разбрасывал одеяла, но все остальные продолжали спать и храпеть.

В других частях шатра люди уже проснулись. Где то рядом стучали глиняные чашки, и Каи слышал далекие голоса. Он покопался в сундуке со своими вещами и сменил легкую ночную сорочку на тунику, штаны и вышитый плащ. Теплый сезон не предполагал более тяжелой верхней одежды; в отличие от смертных он не чувствовал холода, но капитан клана сказал ему, чтобы Каи старался, насколько возможно, походить на своих кузенов в знак уважения к останкам Энны. Он нашел свои ботинки, спрятанные под самой нижней койкой, которую сейчас занимала сопевшая тетя Ланиа, и, прихватив их, выскользнул сквозь приоткрытые шторы.

Он зашагал по проходу между спальнями к обеденной зоне. Широкое круглое пространство занимали жаровни, наполненные углем для котелков с кашей из проса и чайников с горячей водой для чая с козьим молоком. Каи сел на циновку и к тому моменту, когда появился Адени и плюхнулся рядом, успел надеть башмаки.

Дядя Гуарди наполнил котелки из большого котла и принес их на кухню. Передавая Адени порцию каши, он сказал:

– Каи Энна, хочешь это? – Он протянул ему тарелку с остатками вчерашней трапезы, главным образом кусочками сушеного козьего мяса, приправленного сиропом сорго и острыми специями.

– Да, пожалуйста, дядя. – Каи с радостью взял тарелку.

Он мог очень долго не есть – возможно, даже половину сезона, – но все же не воздерживаться от пищи было лучше, и к тому же ему нравился ее вкус и структура.

– Интересно, а почему остатки достались Каи Энна, а не мне? – с набитым ртом осведомился Адени.

На взгляд Каи, причина состояла в том, что он являлся единственным демоном в клане Кентдесса и одним из самых молодых в Сареди. Сейчас сто демонов было разбросано по разным шатрам кланов, разбивших здесь лагерь, и еще больше в кланах, которые направлялись на юг.

– Потому что Каи Энна не разбудил половину пастухов ночной смены всего лишь через два часа после того, как они забрались в свои постели прошлой ночью, – строго ответил дядя Гуарди.

– Со всем уважением, но я думаю, что вы преувеличиваете, дядя. – Адени говорил не слишком внятно – его рот был набит кашей.

– Проснулось не более трети, – добавил Каи.

Дядя лишь махнул на них полотенцем.

Когда Каи закончил трапезу, Адени продолжал есть, а потом принялся приводить в порядок свои косы, которые расплелись, пока он спал. Каи помогал ему справиться с волосами и отвечал на дюжину вопросов – люди спрашивали, что они с Адени собирались делать так рано.

Наконец Адени закончил, они зашли на склад, где хранились луки и колчаны со стрелами, и покинули шатер через главный выход.

День выдался безоблачным, свежий ветерок нес аромат сладкой травы, запахи дыма и навоза лошадей и коз. Кентдесса нависала над ними, как маленькая куполообразная гора из парусины и канатов.