Берри рванула с места, как олень, не успел Мэтью произнести слово «слышишь». Он побежал за ней и тут же рухнул на колени, споткнувшись, под грохот сумасшедшего ржания. Он встал, мысленно выругался, догнал ее. Она бежала быстрее и ловчее, чем он ожидал, волосы ее летели позади хвостом, лицо под кровавой маской было суровее могилы. Он догнал ее, и хотя она однажды споткнулась и влетела ему в бок, на этот раз никто из них не упал, и они вбежали на виноградник.

Вбегая в первый ряд лоз, Мэтью понял, что истинным урожаем этого адского виноградника служит вино запустения. Поле заросло бурьяном, серые гроздья сгнили и повысохли. Под солнцем от земли поднимался сладковато-тошнотворный запах, как на кладбище. Оглянуться назад Мэтью не осмеливался.

— Сюда! — крикнул он и побежал вдоль ряда к линии леса, зеленеющей в ста ярдах. Зацепившись ногой за извитой корень, споткнулся и полетел вперед, но все же не упал, сумел выровняться. Берри была рядом с ним, волосы ее хлестали его по лицу.

Над ними прошла тень, за ней еще одна, еще одна.

Еще восемьдесят ярдов до леса, решил Мэтью. Они все еще летели на полной скорости, и слабая искра надежды стала разгораться в нем. Мэтью оглянулся посмотреть, не пустились ли за ними в погоню юнцы, и тут ястреб, пикировавший на него, расправил крылья для удара.

Глава сорок седьмая

Мэтью бросился в строну, и ястреб просвистел над правым плечом, хватанув когтями пустой воздух. С противоположной стороны налетел другой хищник, размытой полосой, и Мэтью сначала почувствовал режущую боль в левой щеке и лишь потом понял, что ранен.

Третий ястреб спустился почти лениво и вспорол Берри лоб. Она вскрикнула от боли, но не замедлила шага, только продолжала держать голову вниз, а еще один ястреб с визгом на высоких нотах лег на крыло, разворачиваясь для атаки.

Шестьдесят ярдов до леса. Вдруг в лицо Мэтью ударили перья, когти рванулись к глазам. Он поднял плечи, спрятал голову, когтистая лапа рванула левое плечо. Нельзя было терять времени — надо было бежать, и Берри тоже едва уклонилась от следующей атаки — она едва не лишилась левого глаза, сбавила темп, и у нее явно убавилось решимости выжить.

Еще две птицы пронеслись над самой головой Мэтью — одна справа, другая сзади. Третья с визгом метнулась вниз и на сей раз ударила слева в лицо Берри. Птица взмыла в воздух, Берри споткнулась и упала на колено, Мэтью стоял над ней, крича «Пошел вон! Пошел вон!» следующей налетающей птице, прошедшей на бреющем над головой Берри. Девушка встала, тяжело и отрывисто дыша, — тут Мэтью обернулся и увидел, что приближаются юнцы.

Солнце играло у них на ножах. Трое самых молодых и быстрых уже добежали до первого ряда лоз. Сзади смотрел Саймон Чепел, стоя между Лоуренсом Эвансом и графом Дальгреном. Еще четверых взрослых Мэтью не узнал — трое мужчин в сюртуках и треуголках и женщина под темно-синим зонтиком от солнца. Преподаватели вышли посмотреть на учеников в действии. Желание жить полыхнуло у Мэтью пламенем. Если бы только освободить руки…

Берри снова вскочила и бежала дальше, к лесу. Трудно было сказать, где у нее над левым глазом кровь ягненка, а где — ее собственная. Мэтью бежал за ней. Ястреб промелькнул мимо лица с шумом, похожим на шкварчание сала на сковороде. В тот же миг пара когтистых лап скребанула по лицу, и резкая боль сказала, что его здесь на открытом месте разрежут на куски. Перед глазами плыл красный туман, и если Мэтью ему поддастся, упадет, он уже покойник. Высокий крик ястреба резанул уши, но Мэтью успел наклонить голову, избегая дальнейших ран.

Сорок ярдов, с каждым шагом лес все ближе.

Мэтью мог себе представить, что сделали ястребы с Билли Ходжесом. Трое на одного — это была резня еще до того, как подбежали ребята с ножами…

Вдруг самый большой ястреб оказался прямо над ним — непонятно, с какой стороны подлетел.