Миссис Блу снова показала на солому.

Глори подумала, что мистер Блу, как и многие пожилые мужчины из цирка, считал для себя обязательной предрассветную прогулку. И не только ради разговора – ведь любой разговор с миссис Блу мог носить только односторонний характер.

Глориана откинулась на сложенные за ее спиной мешки. Жужжание миссис Блу стало как-то мягче и перешло постепенно в какую-то мистическую мелодию. Кристель одобрительно заржала.

– Я думаю, что с ней будет все в порядке, – заметила Глори. Миссис Блу с улыбкой кивнула.

Глори устроилась на соломе. Теперь она понимала, почему солому используют для подстилки лошадям. Сидеть на ней было очень удобно. Глори словно омывала умиротворяющая мелодия миссис Блу. Веки Глори опустились, и по ней пробежала волна успокоительного тепХа. Но когда ее подбородок коснулся груди, она встряхнулась и выпрямилась, отгоняя сон.

Мистер Блу все не появлялся.

– Где ваш муж? Миссис Блу улыбалась.

– И Мод тоже нет… – Глори прикусила язык, словно осененная ужасной догадкой.

Миссис Блу улыбнулась, отвергая это подозрение, и провела рукой по голове Глори, как сделал бы взрослый человек, которому ребенок задает слишком много вопросов не по возрасту.

Глори знала, что никаких ответов не дождется, а те, кто мог бы хоть что-то объяснить, словно куда-то провалились. Она со вздохом прилегла на солому и задремала.

Данте вцепился в плечо мистера Блу, вместе с ним неотрывно смотревшего через ущелье. Как и говорил Питер, ущелье, которое вроде бы можно было захватить со стороны долины, вблизи действительно оказалось слишком широким.

– Вы сможете это сделать?

– Хороший лучник может с первого раза положить стрелу между двумя каменными глыбами, – заметил мистер Блу. – Но я никогда не пробовал попасть в цель стрелой, к которой была бы привязана веревка. Я не знаю, как это отразится на полете стрелы.

– Вы должны воткнуть ее между глыбами очень надежно, – предупредила Мод. – Веревка должна быть натянута как можно туже – поэтому-то ее и называют тайтропом – от слова «натягивать». И если она провиснет, считайте меня покойником.

– Женщина, я буду просить, чтобы тебя благословил качина.

– О, это мне очень поможет!

– Так ты сможешь это сделать, Мод? – мягко спросил Данте. Мод рассердилась, хотя ее негодование не прогнало выражения беспокойства из ее глаз. – Разве я не надела свой костюм канатоходца?

Действительно, на ней было искусно украшенное драгоценными камнями платье неестественно яркого розового цвета. Оно открывало будившую воображение верхнюю часть тела Мод и расходилось колоколом от талии до уровня ниже колен. Чулки плотно обтягивали ее икры, такие мускулистые, каких Данте не доводилось видеть раньше даже у солдат, привыкших к самым далеким переходам. На ногах у нее были изящные атласные туфельки, такие тонкие и облегающие ногу, что изгибались, как вторая кожа, когда она поднималась на носки.

– Я вижу, не одни цыгане хранят свои костюмы, – с улыбкой заметил он.

Поддразнивание Данте заставило Мод слабо улыбнуться:

– Это мой шанс вознаградить Глори за то, что она взяла меня к себе, сделала меня кем-то вроде члена семьи. Я сделаю для нее все.

– Даже это? Один неверный шаг, Мод…

Она подняла руку, чтобы заставить его замолчать:

– Не нужно тратить время на чтение мне нотаций о необходимости предвидеть все возможные последствия. Давайте ваш динамит.

– Сначала мы с мистером Блу проверим вашу проволоку.

– Никакая это не проволока.