Отметив, что обсудить все можно будет и утром, я отдалась ощущениям.

Вот только тогда я не знала, что утром у нас совсем не будет времени для обсуждений. У нас появятся более серьезные проблемы и заботы. Намного более серьезные.

Я проснулась от чувства опасности. Страх холодными липкими пальцами сжал мое сердце, отчего оно сбилось с ритма, сразу затем ускоряясь. Наверное, еще никогда до этого я не поднималась с постели столь быстро и собранно.

Вскинув руки, быстро осмотрелась, пытаясь отыскать опасность. С другой стороны кровати напряженно стоял Эскалион.

 – Что это? – спросила хрипло, ощущая, как волосы на голове встают дыбом от пронизывающего чувства тревоги и ужаса.

Глаза Эскалиона заледенели. Его сила взвилась, но почти сразу опала и растворилась, становясь невидимой.

 – Это твари, – коротко ответил он, начиная торопливо одеваться. – Из комнат никуда не выходи. Это может быть опасно. Поняла?

 – Я...

Эскалион вскинул на меня предупреждающий взгляд.

 – Поняла?

 – Да, да, – я кивнула, решив, что лучше сейчас согласиться и не спорить. К тому же я и сама полагала, что мне не стоит лезть куда не следует и мешаться под ногами. – Я буду тут.

 – Хорошо, – выдохнул Эскалион, накидывая плащ.

Остановившись перед дверью, он развернулся ко мне, стремительно приблизился и коротко поцеловал.

 – Будь осторожна, – шепнул он, погладив меня по щеке. – Если что, просто заморозь.

Вместо ответа я порывисто обняла его, а потом отстранилась.

 – И вы будьте осторожны.

Эскалион кивнул и вылетел из комнаты. Я же принялась быстро натягивать одежду. Кто знает, какая помощь вскоре потребуется, не хотелось бы бегать по замку почти голой.

Решив, что корсет мне сегодня не понадобится, не стала надевать его. Да и платье выбрала самое простое и теплое, предназначенное для зимних конных прогулок. Вместо туфель – теплые сапожки. Волосы собрала в простую косу, а на голову, немного подумав, надела подаренный мужем венец.

 – Амелия? – услышала я голос Бенедикты.

Я тут же отвернулась от зеркала и вышла из спальни.

 – Что происходит? – спросила она меня, как только заметила. – Олларт вылетел из кровати, как будто его пчела за причинное место ужалила. Быстро оделся, ничего толком не объясняя, а потом велел мне идти к тебе. Сам же умчался куда-то, воинственно потрясая своей новой секирой.

Стоило ей договорить, как в комнату вошла Ариадна. Заметив нас, она изящно приподняла светлую бровь, а потом проследовала в малую комнату, увлекая нас за собой, и спокойно, будто ничего не случилось, села в кресло. Правда, я отлично видела, как чуть заметно дрожат ее побледневшие губы и пальцы. Если не присматриваться, то можно было и не заметить, какой у нее изможденный и уставший вид. Такое ощущение, что она не спала всю ночь.

 – Что случилось? – спросила я, опускаясь в кресло напротив. – Почему ты тут?

Ариадна глубоко вдохнула и выдохнула, словно пытаясь взять себя в руки.

 – Мне всю ночь было тревожно, – сказала она. – А утром вообще почувствовала себя так, словно мне душу вынимают. Берхарту с отцом давно пора вернуться. А ты что тут делаешь? – спросила она у Бени.

Бенедикта еще раз рассказала о том, как она сегодня проснулась. Вернее, о странном поведении Олларта.

 – Эскалион сказал, что это твари, – прошептала я, подавляя желание немедленно вскочить и куда-нибудь спрятаться. Осознание скрывающегося где-то поблизости ужаса холодило затылок и проводило шершавым языком по позвоночнику.

Светлые глаза Ариадны округлились. Мне показалось, что их серый цвет поблек и стал почти прозрачным.