Несколько геральдов с любопытством посмотрели на Гордона. Тот тут же вспыхнул, разозлился, а потом слегка нервным движением снял перчатки, демонстрируя всем совершенно чистые руки. При этом он что-то шипел и кидал на меня ненавидящие взгляды. Я думала, с ним будет больше проблем и он не станет участвовать во всем этом.

– Как видите, Гордон не является моим мужем.

Судя по всему, геральды и так уже все поняли, поэтому не выразили никакого удивления.

– Почему ты думаешь, что это именно первый король? – зло спросил Гордон. – Может быть, это какой-нибудь опасный колдун, которого таким способом за что-то наказали? Ты не подумала об этом? Кто знает, кого ты со своим папашей вытащила? Думаешь, те, кто жил раньше, были глупее тебя? Если он что-то натворит, то ты, да-да, именно ты будешь во всем виновата.

Он рассмеялся, вскидывая голову и весело сверкая глазами.

– Я не думаю, что это просто какой-то колдун, – тихо сказал Леодмар Бортвик. – Вы ведь тоже это чувствуете? – спросил он, оглядывая остальных геральдов.

– Я полагаю, что наши предки дали какую-то магическую клятву на крови, – сказал отец.

– Исключено, – отмахнулся от этих слов невысокий полный геральд на вид лет семидесяти. На самом деле ему могло быть уже более ста пятидесяти. Кажется, это был Роймар Тадистри. – При всем моем к вам уважении, вы говорите глупость. Если бы наши уважаемые предки дали первому королю клятву на крови, то они не смогли бы сделать то, что они делали. Клятва им бы этого не дала.

– Но позвольте, – тут же вскинулся Берхарт, явно в чем-то несогласный с Роймаром. – Мы не знаем текста этой клятвы. Вполне возможно, что она исключала только убийство. Это бы объяснило то, почему первого короля не просто убили, а заточили. Вероятно, именно из-за клятвы.

Роймар фыркнул, сложив пухлые, покрытые глубокими морщинами руки на внушительном животе, и посмотрел на моего брата так снисходительно, что Берхарт едва не поперхнулся от возмущения.

– И снова вы городите несусветную чушь. Если клятва включала в себя только запрет на убийство, то что мешало достопочтенным предкам просто, например, удерживать первого короля в неподвижности в то время, как кто-то совершенно посторонний, не имеющий к клятве никакого отношения, убивал бы его?

– Вполне возможно, что...

– Подождите, – я прервала брата. Судя по всему, они могут так пикироваться очень долго. – Скажите, отец, почему вы подумали о клятве? И что все должны ощущать?

– Все просто, ваше величество, – отец, следуя моему примеру, тоже перешел на официальный тон. – Я изначально,– тут он со значением на меня посмотрел, давая понять, что имеет в виду тот момент, когда в нашем доме впервые появился ворон,– ощущал что-то не совсем понятное. Нечто вроде постоянной тревоги и желания куда-то немедленно пойти и что-то сделать. Когда мы сломали печать, то это чувство, наконец, оставило меня. Правда, появилось что-то иное, но я пока не до конца понял, что это. Но я могу с уверенностью сказать одно – меня и человека, которого мы нашли, что-то связывает.

Некоторые из геральдов переглянулись.

– Геральд Маклэйн прав. Я тоже это чувствую, – тихо сказал Бортвик. – И не дело это отрицать, – он хмуро оглядел притихших мужчин.

– И что теперь с нами будет? – как-то совсем тихо спросил еще один геральд. Черноволосый, с немного вытянутым лицом и полными губами. Он смотрел на всех так, будто именно он был королем. Высокомерный взгляд на мгновение погас, и я заметила испуг, который, впрочем, геральд постарался как можно скорее скрыть от остальных. Диамаст Кримонт – это однозначно он.

– Геральд Кримонт, вы не могли бы изъясняться чуть более понятно? – попросил Тадистри, с неприязнью глядя на Диамаста.